Турция. Биография Стамбула

Решат Экрем Кочу, уделяя большое внимание такого рода страшным и причудливым подробностям, в особенности интересовался темой, весьма занимавшей иностранных путешественников, а именно применявшимися в Стамбуле разнообразными пытками и казнями. Я читал о специальном месте, обустроенном в Эминоню для проведения мучительной казни, называемой «крюк»: осужденного, связанного и раздетого донага, с помощью блоков поднимали вверх и разом насаживали на острый крюк. Один влюбленный янычар похитил у имама молодую жену, остриг ей волосы и, нарядив ее мальчиком, гулял с ней по городу; когда его поймали, то сначала переломали руки и ноги, а потом засунули в ствол мортиры, завалили промасленными тряпками, засыпали порохом и выстрелили в небо. Другой способ казни, названный в книге «наводящим ужас», заключался в том, что опять-таки раздетого осужденного привязывали лицом вниз к кресту, втыкали ему в плечи и ягодицы по свече и возили по городу в назидание всем прочим. Рисунок голого преступника вызывал у меня некоторое сексуальное возбуждение, и мне нравилось думать о прошлом Стамбула как о череде вселяющих смертный ужас пыток, казней и странных событий, изображенных на мрачных черно-белых рисунках.

Эта книга вышла из-под пера историка-популяризатора Решата Экрема Кочу, одного из четырех печальных одиноких писателей, упоминавшихся мною ранее. Вначале он, впрочем, не думал об издании книги, а писал статьи, публиковавшиеся в четырехстраничном приложении к газете «Джумхуриет» на последней странице, под рубрикой «Странные и удивительные факты из нашей истории». В 1954 году, когда «Джумхуриет» начала издавать материалы своих приложений в виде книг, в один из томов были объединены и статьи Кочу. Собственно говоря, эта смесь странных и занимательных рассказов, исторических фактов, сведений энциклопедического характера и черно-белых рисунков была не первой попыткой Решата Экрема Кочу познакомить читателей с историей Стамбула и заставить их полюбить ее. Первая попытка была предпринята десятилетием ранее, когда он приступил к работе над «Энциклопедией Стамбула», которую со справедливой гордостью называл «первой в мире энциклопедией, посвященной одному городу». Первый том энциклопедии вышел в 1944 году, а в 1951-м из-за нехватки денег автор был вынужден бросить свой труд на первой странице четвертого тома, все еще находясь на букве «Б».

Семь лет спустя он вновь приступил к изданию энциклопедии, и снова с буквы «А». На тот момент Кочу было уже пятьдесят три года, и из опасения, что его уникальная энциклопедия опять не будет дописана до конца, он решил ограничить ее объем пятнадцатью томами и попытался писать статьи более «популярным» языком. Теперь он был более уверен в себе, меньше стеснялся своих личных предпочтений и не видел препятствий для того, чтобы выражать на страницах энциклопедии свои собственные вкусы и пристрастия. Вторая «Энциклопедия Стамбула», которую Кочу начал публиковать в 1958 году и был вынужден снова бросить в 1973-м, на одиннадцатом томе, находясь еще только на букве «Г», стоит особняком среди всего, что было написано о Стамбуле в XX веке, — это одновременно и самое странное, и самое яркое, и, благодаря своей структуре, ткани текста и общей атмосфере, наиболее полно отражающее дух Стамбула сочинение.

Чтобы понять эту странную энциклопедию, ставшую культовой книгой для узкого круга стамбульцев, интересующихся своим городом и литературой, и столь любимую мною (мне очень нравится читать ее, наугад открыв любой из томов), нужно вначале познакомиться с личностью ее автора.

Решат Экрем Кочу был одним из тех особенных людей, чью душу ранила печаль Стамбула начала XX века, людей, создавших печальный, но незавершенный образ своего города. Печаль предопределила ход всей его жизни, внутреннюю логику его произведений, восприятие мира и привела в конце концов к поражению; но, подобно некоторым другим писателям, в своих книгах и статьях Кочу специально не касался темы печали и не размышлял над ней. Поэтому утверждение о том, что его печаль была порождена историческим прошлым империи, жизнью его семьи и, конечно, в первую очередь Стамбулом, может поначалу показаться преувеличением. Сам Кочу считал, что печаль преследует его с самого рождения и что под ее влиянием сформировалась его личность, но ему и в голову не приходило, что причиной этого чувства, заставляющего замкнуться в себе и с самого начала признать свое поражение перед жизнью, мог быть Стамбул — напротив, Стамбул для него был, можно сказать, единственным утешением.