Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

На заре ислама название qati’a (земельный надел) стало использоваться при передаче государственной земли в ограниченную собственность знатным людям с условием продолжения ее культивации. Ограниченная собственность qati’a давала определенные права (дарение, продажа, наследование и т. д.), но подразумевала также определенные обязанности (выплата десятины с урожая) и ограничения (отсутствие административных и «сеньориальных» прав). До тех пор, пока армия была чисто арабской, этой системы в сочетании с обычной армейской платой вполне хватало для ее содержания. Когда в IX веке армия трансформировалась в более профессиональную и более тяжеловооруженную, в основном набираемую в других странах, этого стало недостаточно. Из-за того, что qati’a была наследственной, выделение земли невозможно было повторять бесконечно. Поэтому была введена другая система. За исключением той земли, которая принадлежала государству во времена арабских завоеваний, вся остальная земля осталась в руках своих бывших владельцев в обмен на выплату достаточно весомой ренты – хараджа, соответствовавшей земельному налогу при более ранних правительствах. Такие поместья нельзя было отобрать у их законных владельцев, но существовала возможность передавать знатным людям права на налоги с них, которыми было наделено государство. На самом деле это означало, что им предлагалось платить своему войску непосредственно из этих источников. Какое-то время доход, полученный таким способом, рассматривался как обычный доход и подпадал под уплату десятины. Баланс, сформированный за счет избытка взимаемого хараджа по сравнению с десятиной, представлял личный доход. Эта система имела преимущества для поддержания государственного контроля над территорией. Однако военачальники – бенефициары этой новой концессии – не платили того, что должны были платить. При Буидах было решено пересчитать их льготу, включив в нее десятину, которую они должны были платить, и больше не предъявлять к ним никаких претензий. В дальнейшем военачальник стал единственным представителем администрации в том районе, который был отведен ему в уплату, и все расходы покрывал сам из своего дохода. Именно такой вид концессии в дальнейшем стал называться «икта», от того же корня, как и qati’a, но что буквально означает акт передачи.

Однако «икта» такого типа не означала сеньории, и делались меры предосторожности, чтобы этого не случилось. Она определялась своей фискальной стоимостью, и делалось все, чтобы сохранить строгое соблюдение этой идеи. Более того, раз то, что оставалось военачальнику, было его жалованьем, а не платой, взимаемой с земельного участка, этот участок могли у него забрать, заменив обычной выплатой наличными деньгами, или как-то иначе, или он сам мог просить, чтобы ему поменяли участок, если считал свое жалованье недостаточным. Государство могло само поменять участок, чтобы не дать ему слишком закрепиться на этой территории, обзаведясь вассалами или реальной собственностью и, таким образом, обретая опасную независимость. Эта система имела свои минусы, поскольку военачальники оказывались совершенно не заинтересованными в рациональном развитии своих наделов, но зато она, по-видимому, полностью защищала права суверена.

Начиная с египетского историка XV века аль-Макризи, все писатели повторяют, что Низам аль-Мульк положил конец этой системе и заменил ее тем, что в европейской терминологии называется «феодальной» системой. Свидетельства того периода, включая самого Низам аль-Мулька, формально отрицают справедливость этого утверждения. Концепция надела «икта», сохранявшаяся Сельджукидами, была точно такой же, как и у Буидов, и за ее соблюдением следили еще более тщательно. Дальнейшее развитие, которое мы видим в XII веке и которое привело к появлению наследуемых владений, стало результатом упадка режима Сельджукидов, а не его силы или появления новой концепции власти, возникшей сразу же после его развала.