Турухтанные острова

— Похвально! Впрочем, вы не доедете с нами до больницы? — спросил он Неделина. — А вы, пожалуйста, домой! Немедленно! — сказал он жене Журавлева. — Завтра позвоните в справочное, и там все скажут. Ваш родственник? — спросил он Неделина тихо, когда ехали. Врач сидела рядом с шофером, а медбрат и Неделин находились в салоне машины вместе с Журавлевым, приткнувшись сбоку на двух откидных сиденьях.

— Да нет. Сотрудник.

— Ага. С кем-нибудь поцапался на работе. Обычное явление. Между прочим, от подобных вещей отлично помогает аутотренинг. Не занимаетесь? Зря! Для мужчины обязательно, а для женщины — аэробика. Тут у нас в одной группе девочки занимаются, ножки — у-у! — пальчики оближешь!

— Послушайте, а вы знаете, что значит слово «латотуй»? — вдруг спросил до этого молчавший Журавлев. — «Дурак!»

— Я в латыни плохо разбираюсь, — обиделся и замолчал медбрат.

— Да при чем тут латынь? Это я в словаре нашел. Правда, интересно? — обрадованно сообщил Журавлев. Ему не терпелось поделиться своей удивительной находкой. Но медбрат не поддержал разговор. И женщина-врач не поддержала.

— Больной, лежите спокойно, — сказала она Журавлеву.

Они доехали до больницы.

Пока Журавлева осматривали в приемном покое, снимали кардиограмму, Неделин сидел в соседней комнате, ждал. Затем сюда к нему пришел уже знакомый медбрат.

— Поможешь прошвырнуть клиента до реанимации?

Они на тележке-каталке довезли Журавлева до лифта, подняли на второй этаж. Оказавшись здесь, Неделин сразу понял, что это отделение особое. Было тихо, по коридорам никто не ходил, в фойе не играли в домино. У входа за столом сидела медсестра, которая тотчас оглянулась на вошедших. Почтительно пригнувшись к ней, медбрат что-то шепнул, она так же тихо ответила. Он мельком осмотрел номера над дверями, нажал на одну, дверь почти бесшумно растворилась, створки отошли на обе стороны, и Неделин увидел несколько кроватей, над ними на полочках стояли приборы, похожие на осциллографы, от них тянулись многочисленные провода. Медбрат и Неделин переложили Журавлева на одну из свободных кроватей.

— Да здесь как в лаборатории! — сказал Журавлев. И это получилось слишком громко.

— Тише, товарищи, тише, — попросила медсестра. — Сейчас к вам придет врач, — предупредила она Журавлева. Это предупреждение относилось и к Неделину. Мол, пора уходить. Он пожал Журавлеву руку.

— Знаете что, вы принесите мне тетради, авторучку и книжки. Я их не взял, они у меня дома на столе. Без них тут зачерствеешь.

— Потише. Здесь все больные.

— Что вы, в самом деле, все тише да тише! Слово не дают сказать! — вспылил Журавлев.

— А что, заводной мужик? — спросил медбрат, когда они с Неделиным спускались по лестнице. — Семья заела?

— Нет.

— Известный сюжет: новатор-консерватор?

— Вот в том-то и дело, что — нет!

Он, может быть, еще и поговорил бы с этим парнем, но тот спешил.

Из первого же уличного автомата Неделин позвонил жене Журавлева. Затем — Лизе, чтоб она не волновалась, если он чуть задержится.

Он шел и думал, вспоминая свою недавнюю встречу с Журавлевым в кафе и разговор с директором о возвращении Журавлева. «А не поздно?» — вдруг мелькнула страшная мысль.

И еще подумалось о том, как же это непросто признать свое заблуждение. И как надо любить дело, чтобы тут же бежать к другому человеку и рассказать ему, до чего ты додумался. Ведь эта находка принесет пользу не тебе, а — ему. Если бы тебе, тогда все знакомо. Пожалуй, привычно. Мы знаем таких щипачей, которые норовят, чтобы хоть крошка упала к ним в рот от общественного пирога. Мы к ним как-то даже привыкли, удобным, обкатанным, словно морская галька. А вот к таким…

Когда Неделин вернулся домой, там наступил час самого веселья. Еще в коридоре его встретила Райка.

— О, шеф! Вы-то нам сейчас и нужны! — сунула в руки гитару. — Спойте что-нибудь!

Неделину не хотелось рассказывать им о только что произошедшем, чтобы не расстраивать и не портить праздничное настроение. Он взял гитару. Но и петь не хотелось. Вертел гитару. А со всех сторон кричали:

— Спойте, спойте что-нибудь, Владислав Аркадьевич! Начинайте, а мы поддержим.

— Без музыки, — предложил он. — Главное — мысль.

И запел тихо, как бы рассказывая в кругу детей что-то очень важное, что навсегда надо запомнить.

Давайте говорить друг другу комплименты —
Ведь это все любви счастливые моменты.

— «Давайте жить, во всем друг другу потакая, — продолжал он, выпустив из песни несколько слов, — тем более что жизнь короткая такая». Кто знает, кому посвящена эта песня?

— Юрию Трифонову, — ответило разом несколько человек.

— Верно. А его — уже нет.

Шел по улице прохожий. Сорвалась с крыши сосулька и стукнула по голове. Спрашивается, какова вероятность такого события?

Если исходить из той же теории вероятностей, событие равновероятное. Сосулька могла упасть на любого из прохожих. Но почему же она падает на хорошего, доброго, работящего человека и не упадет на негодяя?..

Несправедливость?.. Закономерность?.. Почему?

ЧД

1