Тушите свет (сборник)

– Увы, Оленька! – со вздохом сказал он. – Сведения те же… Я бы сказал, варварская цивилизация простерла свои щупальца и в этот благословенный уголок! Все обстоит даже хуже, чем можно было предполагать. Мне удалось встретиться с егерем Артамоновым. Его рассказ не располагает к оптимизму. Случай, описанный в газете, далеко не единичный. Оголтелое браконьерство стало повседневной реальностью. К сожалению, виновные, как правило, уходят от ответственности или отделываются смехотворными штрафами. Как вы знаете, охота всегда пользовалась популярностью среди сильных мира сего – отсюда и проблемы. Можно сказать, что и случай, произошедший в сентябре прошлого года, доведен до судебного разбирательства только потому, что серьезно пострадал человек, и замять дело не удалось – сам потерпевший и его родственники проявили характер… Однако утверждать, что справедливость будет восстановлена, рано. Сейчас я вам включу запись, которую сделал в доме Артамонова. Он находится на больничном, продолжает лечение… После полученного ранения здоровье его сильно пострадало, и еще вопрос, сможет ли он вернуться к работе… Впрочем, послушайте сами, здесь у меня записан рассказ Артамонова о том злосчастном дне и дальнейших его мытарствах… Не знаю, прибавит ли это ясности нашему делу, но рассказ сам по себе поучителен.

Кряжимский достал из кармана диктофон, поставил его на стол и нажал кнопку. Из динамика послышался глуховатый усталый голос. Артамонов вел рассказ рассудительно, без эмоций, точно вспоминал о чем-то очень далеком…

Глава 5

…Здесь, в заказнике, я работаю двенадцатый год. Ну, как сказать – работаю? Работал – это точнее. Теперь пока не то что работать… Не жизнь получается, а маета. Здоровье никак в норму не придет, все по врачам мотаюсь. После ранения и другие болячки наружу вылезли. Да чего об этом говорить! Слава богу, что живой остался. Врач, который меня оперировал, сказал, что мне повезло – сантиметром выше, сантиметром ниже – и отлетела бы душа. В общем, везуха!

Но я не о том. Пуля, она вошла и вышла, рана заросла. Обида вот не проходит. Раньше, при советской власти, тоже всякое бывало, но, конечно, не в тех масштабах. Основная напасть была, когда областное начальство понаедет. Потягин тогда у нас председателем сельсовета был – очень он любил для приезжих охоту устраивать. И тоже не смотрели – заказник или не заказник, сезон или не сезон. Но все-таки, повторяю, масштабы были не такие. А со своими местными мужичками у меня вообще разговор был короткий, спуску им не давал! В общем, браконьерствовали и раньше, но, как бы сказать, в рамках, что ли…

Сейчас хуже во много раз стало и опаснее. И начальства вроде прибавилось, и всякие бизнесмены тоже сюда потянулись. И ведь что обидно – охотятся без понятия, без азарта даже! Так просто – «оттягиваются» после трудов праведных. Оружие вот тоже любое появилось. Если деньги имеются – вооружайся чем хочешь. И никто вроде и не следит за этим. Тут тебе и карабины нарезные, и помповые ружья, и что угодно! Иной раз, не поверите, с «калашниковым» охотятся! И редко кто трезвый. Ну и представьте, что пьяный человек с автоматом натворить может!

Ну, как-то до того сентября все обходилось. Конечно, зверья поубивали немерено! И лосей, и косуль, и кабанов. А иной раз, если охотники совсем уж никудышные, начинают по сорокам да по дроздам палить – что на глаза попадется. Такое, поверите, зло берет! Ну, захотелось тебе пострелять – иди в тир, что ты природу гробишь без смысла и нужды?

Не понимают люди. Сколько раз так было – поймаешь кого-нибудь на месте, так сказать, преступления и пытаешься ему втолковать, что нехорошо это, не по-человечески. Говоришь ему – посмотри, мол, красота какая вокруг, богатство какое! Для тебя же все это, для детей твоих! Зачем разорять? А по глазам вижу – не понимают. И во взгляде только ненависть ко мне – зачем поперек встал?

Но я поперек всегда вставал и вставать буду! Если не вставать – через десять лет тут ничего, кроме мышей, не останется, точно вам говорю! Этим-то, стрелкам, им все равно, а мне важно, чтобы рядом со мной лес жил, и чтобы зверь в этом лесу жил, как ему это отведено. Я думаю, дети наши все-таки умнее будут и нам спасибо скажут, если мы природу для них сбережем.