Тусклое небо

— Вы слишком долго были на том проклятом острове. — Покачал головой наш слуга. — У нас нет понятия многоженства, у нас есть понятие «брак». А если вы хотите расширить свою семью на несколько жен — это ваше право, мужчина природой может управляться с множеством женщин, в отличие от оных, что принимают только одного и рожают от него. — Я поморщился от его отношения к данному вопросу. — И не стоит так кривиться. Вы наследный принц, и в ваших интересах обзавестись сыном, а сколько вам потребуется для этого женщин уже вопрос последний. А касательно военной службы…. Даже не знаю, что вам сказать. Это ваша воля. В частности вашего отца, дед отправил на войну, что длилась три года. Он выжил и вернулся в отчий дом, где узнал, что его старший брат, наследный принц первой очереди — скончался от отравления. Таким образом, начался ваш род, а не вашего дяди, что не удосужился обзавестись сыновьями.

— Жесть. А кто его отравил?

— А кто бы это знал, мой принц. Как правило, убийцы не оставляют записок со своими именами. Да и следят они весьма редко. Так что после смерти деда, что случилось еще до вашего рождения, Золотую Чалму одел ваш родитель, и занял он трон вместе с вашей матушкой.

— Во! А она где? Точнее что с ней случилось?

— У нее закончилась жизнь, после рождения вашей младшей сестры. Святая женщина, подарившая вашему отцу трех сыновей и двух дочерей. — Он улыбнулся очень тоскливо. — Восемь лет прошло с той поры, я даже завидую вам, что вы забыли год траура и памяти. Тяжелое было время.

— Вау… Я наверно к себе пойду, или к Дарину. — сказал я, касаясь ручки двери.

— Лучше к невесте своей идите и продолжайте свой род! Это вам не Королевский остров, и это ваш святой долг!

— Вот хоть тут не надо советов!

— А я ваш советник, это мое право давать вам советы по любому поводу. — Улыбнулся Визерис. — И вообще, ваше учение еще не закончилось!

Сразу в карету я не сел, прогулялся по песку рядом с нашим караваном, обдуваемый всеми ветрами и мелким белым и страшно горячим песком. Когда же я забрался в душную коробку на колесах, еще минуту пытался выплюнуть песчинки, что налипли мне на зубы. И чего я щит не поднял? Шел бы себе и дальше. Силя была очень рада моему возвращению и словно слышала, какой совет дал мне Визерис, поэтому начала ластиться ко мне. Я же просто скинул свою легкую жилетку и прилег рядом.

— Силя, перестань, жарко же. — Что странно, губки она не надула, как можно было подумать, напротив, улыбнулась и присела рядом. — Может, и ты у меня что-то хочешь спросить?

— Я бы многое желала узнать, но как вы мне ответите? Вы же потеряли память, когда плыли ко мне. — Она немного расстроилась, но лишь немного, продолжая лучиться счастьем, от которого у меня сердце скрипело. — Я бы спросила, какой у вас батюшка, какие ваши братья, что вы любили в детстве, как пережили расставание с матерью. Но все эти ответы утонули в ту страшную бурю. Так что же мне спросить?

— Что-нибудь еще. Я почти полтора года прожил в Королевстве, где получил новые навыки, новые взгляды на жизнь и в целом построил заново картину мира. Не надо стесняться меня спрашивать, я отвечу, если это в моих силах.

— Тогда я бы спросила о вашей сестре, что жила там с вами. Она не похожа на других принцесс, тем более на моих старших. Она не побоялась гнева отца и выбрала себе мужа, не считаясь с интересами Кхалешата, это такая отвага, такая сила и уверенность в себе…. Да и в целом она живет так, словно никогда раньше не жила. Она на удивление жизнерадостная.

— Ну, в первое время она была очень растерянной, как и я. Это потом, когда мы начали учиться и общаться с другими, она почувствовала вкус к жизни. Занималась танцами, ходила на рынок за покупками, дружила со сверстниками и полюбила Гиса. Еще она играла в театре и часто ходила в мой бар.

— Извините, за нескромный вопрос, но вы работали в баре как прислуга, как вам это давалось? Вам было настолько тяжело? — я улыбнулся, вспоминая свою работу в баре, и постоянно ворчливого Санчо с трехэтажным матом, что развлекал кучу народа.

— Нет, совсем не тяжело. Даже интересно и познавательно. Работа в таком заведении была мне приятной, я научился соблюдать порядок, готовить и различать напитки по одному только запаху. Да и общаться мне приходилось с очень разными людьми. Не стыдно работать, стыдно милостыню просить.

— Ужасные слова. И я рада, что вы это пережили с таким ценным опытом. А я вот никогда не видела, чтобы прислуга радовалась своей работе. Они всегда ходят словно рабы, хотя это и не так. — Она повернула голову на бок и задумалась. — Кухарка, что приносила мне еду, всегда улыбалась, и говорила каждый раз, что все она сделала для меня от чистого сердца. Но больше никто не улыбался. Никто больше не радовался свое работе.