Тусклый свет электрических фонарей (СИ)

– Кто вы? – резко выпалил я, и на мгновение мне почудилось, что я сказал свою реплику голосом собеседника.

– А кто ты? – эхом откликнулись на другом конце провода.

– Я первый спросил, – я почувствовал себя ребенком – наверное, из-за обращения на ты.

– Резонно, – согласился собеседник. – Вообще-то меня по-разному зовут. Например, дядюшка Хо.

– Бред какой-то, – несколько невежливо заметил я.

– Бред, – согласился дядюшка Хо. – Но ты не представился.

Я назвал свое имя. Нужно было задавать вопросы, пока со мной готовы говорить. Мне казалось, что стоит положить трубку, и чудо исчезнет, а по набранному номеру вновь окажется бездушный робот. Противореча моим желаниям, моя рука сама собой дернулась к рычагу, но, к счастью, нажала его лишь в воображении. И тут я понял, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Есть у этого дядюшки Хо знакомый с растрепанными волосами и со странным именем. Ну и что? Чуда не было, я лишь придумал его, потому что оно мне было необходимо. Или всё же…

– Видите ли, – тщательно подбирая слова, начал я, – со мной случилось несколько необычных происшествий…

– Я знаю, – отозвался дядюшка. – Потому ты и позвонил.

– Вы знаете меня?

– Мне о тебе рассказывали.

– Кто?

– Много кто. Их имена тебе ничего не скажут.

Я замолчал в неуверенности. Нужно было спросить нечто, что сразу же дало бы мне уверенность в причастности собеседника к недавним событиям. С другой стороны, если этот Хо является случайным человеком, он примет меня за психа. Ну что же, казаться идиотом – меньшее из зол. Преодолевая внутренний протест, я выдавил:

– …Скажу конкретнее. Я видел призрака.

– Ты ошибся, мой друг. Призраков не существует.

Мое дыхание перехватило. Как, и это всё? Собеседник, который мог оказаться мистическим существом, был всего-навсего человеком? И он еще будет учить меня, что может быть, а чего быть не может?!! Накопившееся напряжение хлынуло потоком злых фраз:

– Да что вы смыслите во всём этом! Я вам говорю, что видел, а вы тут умничаете, что я не мог этого видеть! Сам знаю, что не мог. Но видел же!

– И всё же, – терпеливо отозвался Хо, – призраков не существует.

В ярости я швырнул трубку на рычаг. И тут же неразумно и непоследовательно схватил ее снова. Но медитирующий гудок уже начал погружение в вечность.

Я сидел и разочарованно слушал его бесконечное «ом-м-м-м-м…". Только-только я нашел тропинку к тайне, и вдруг – «призраков не существует». Я положил трубку и побрел в комнату, прочь от телефона. Опустив свое тело в кресло, я закрыл глаза и расслабился. Взбаламученное сердце медленно покрывалось ледяной корочкой. Разные кусочки моей жизни, реальные и нереальные, возникали в моем сознании, перемешиваясь друг с другом в «кровавую Мэри». Очередное всплывшее из глубины воспоминание гейзером взорвало нетолстый еще слой льда и заставило меня вскочить на ноги. Я же слышал уже «призраков не существует»! И не один раз! Это говорил тот самый Голем, если его, конечно, и вправду зовут так. И еще кто-то… Кто же…

– Чёрт! – воскликнул я вслух и направился к телефону.

Дрожащими от нетерпения пальцами я набрал номер.

– Алло. Остин? Привет!

– Привет!

– Слушай, помнишь, ты мне как-то сказал, что призраков не существует?

– Ну, может быть.

– Не может быть, а точно!

– Ну допустим, и что?

– Ты что имел в виду?

Некоторое время Остин молчал. Затем с сомнением спросил:

– С тобой там всё в порядке?

– Как тебе сказать, – я задумался. – Ладно, спасибо.

– Э, постой! Не вешай трубку. За что спасибо-то?

– Приятно поговорить с обычным человеком.

– А с кем ты еще говоришь? С кем-то необычным?

– Да нет. Сам не знаю. Просто он тоже это сказал. Про призраков.

– Кто он-то?

– Дядюшка Хо.

– Какой еще дядюшка?

– Ну просто человек по случайному номеру.

– Так. Слушай, давай я к тебе подъеду. Нет, сейчас уже поздно. Давай завтра?

– Там видно будет. Не беспокойся, со мной всё хорошо. Я тебе потом объясню.

– Ну-ну. Звони, если что.

* * *

Я понял, что мне необходимо отвлечься от всех этих чудес. В последнее время я совсем разучился понимать, что соответствует обыденному положению вещей, а что выходит за его рамки. А понимать это было необходимо. Я спрятал билетик подальше и запретил себе на неделю вспоминать о нём. Летнее солнце наполняло мир каким-то своим, расслабленным и безмятежным, смыслом. Я ходил на работу, по вечерам пил чай и читал книги. А потом, окончательно успокоившись, пошел в ближайший парк, сел на скамейку и начал размышлять.

Было совершенно очевидно, что мир не соответствует моим прежним представлениям о нём. Или я свихнулся, и мне попросту кажется, что мир не такой, как обычно. Или еще интереснее. Я свихнулся, и потому мне кажется, что мир должен быть иным, а на самом деле разгуливающие статуи – в порядке вещей. Этот вариант был, по крайней мере, оптимистичнее. Из двух последних возможностей следовало, что мне пора в психушку. Поразмыслив, я решил, что в сумасшедший дом обратиться никогда не поздно, а следовательно, лучше, оставаясь на свободе, разузнать о новом мире как можно больше. Умиротворенный рассуждениями, я встал со скамейки и отправился домой добывать истину.