Тусовка инкорпорейтед

– Нет, ты вовсе не шлюха и уж тем более не охотница за чужими мужьями. По-моему, ты просто неверно оцениваешь некоторые аспекты того, что произошло, – назовем это так. Ты пытаешься заполучить конкретного мужчину, но думается, дело вовсе не в нем, а в новом подходе к сексу, так впечатлившем тебя. И именно это стоит проанализировать. Займись этим. Пойди на какие-нибудь курсы или почитай книжки об этом. В конце концов, существует множество всяческих групп изучения тантрического секса.

Джейд задумчиво склонила голову.

– Пожалуй, я поразмыслю об этом.

Зоя протянула Джейд бокал с коктейлем.

– И подумай еще вот о чем: изучив досконально предмет, ты сможешь стать наставницей для любого парня, с которым окажешься в постели. Став экспертом в тантрическом сексе, ты привнесешь его в любые отношения. Научишь мужчин искусству сексуального партнерства. Джейд, ты станешь тантрическим секс-гуру Манхэттена.

И Зоя приветственно приподняла бокал. Джейд весело фыркнула:

– Слушай, а мне это нравится.

Они чокнулись и одним глотком осушили бокалы. Зоя надеялась, что дала подруге разумный совет.

– Наверное, мне тоже следует заняться тантрическим сексом. Нет, я вовсе не собиралась когда-нибудь вновь начать заниматься любовью, но этот предмет предоставит неплохой материал для книги.

– Я буду держать тебя в курсе, – пообещала Джейд. Она прихватила несколько салфеток и встала. – Сейчас вернусь.

Джейд удалилась в дамскую комнату, а Зоя окинула рассеянным взглядом толпу. Несколько парочек целовались. Какой-то парень спорил с Элвисом, у танцплощадки переминалась кучка девиц, по виду типичные неудачницы, оказавшиеся без пары на выпускном балу. Взгляд Зои невольно вернулся к целующимся парочкам: они явно еще до рассвета погрузятся в пучину секса. Она всегда считала себя целомудренной, но, возможно, это просто закомплексованность. Большинство присутствующих здесь, вероятно, регулярно занимались сексом. А кое-кто, наверное, даже склонялся к разного рода изыскам вроде садомазохизма или тантрических ухищрений.

«Ты такая наивная в некоторых вопросах», – сказала она себе. И тут подошла Мышка.

– Где Джейд? – спросила она.

– Пошла позвонить. – Зоя потянулась за сумочкой и вынула ручку. Похоже, идея романа начинала вырисовываться. Не хотелось бы потерять ее.

– Еще по коктейлю?

– Естественно.

Пока Мышка готовила выпивку, Зоя быстренько набросала на салфетке:

«Тантрический секс – основные персонажи движимы сексуальными идеями. Секс – основная потребность, как пища и воздух».

Все занимаются сексом, а она просто идиотка!

– Что это у тебя? – спросила Мышка.

– Кое-какие наброски для книги. – «Надеюсь», – подумала Зоя.

– Правда? И как продвигается дело?

– Пока никак. Но думаю, когда-нибудь… – Зоя торжественно взмахнула рукой. – Прорыв. Он произойдет! Непременно!

– Я как-то читала о художнике, полностью утратившем вдохновение. У парня был такой кризис, что бедняга даже не мог взять кисть в руки.

– И? – Зоя надеялась услышать счастливый финал.

– Ну, и его карьера кончилась. Или у него не было одной руки… А да, точно. Он научился рисовать другой рукой и стал знаменитостью. Это, случайно, был не Микеланджело?

– Ф-фух. – Зоя спрятала салфетку в карман, все еще размышляя о проблемах секса. Все люди делают это. Так почему бы ей не написать об этом?

19

Две недели спустя у Зои было уже почти две сотни страниц сочного описания откровенно сладострастных, плотских отношений слепой женщины и ее соседа, профессионального физиотерапевта. Женщина, бывшая пианистка по имени Армина Накасян, в прошлом известная своей сексуальной ненасытностью, потеряла зрение в автокатастрофе. С тех пор она скрывается от мира в своих бруклинских апартаментах. И тут появляется Квин Кэррол, солидный молодой физиотерапевт, опекающий больную мать. Квинн начинает навещать Армину как для того, чтобы помочь ей, научить жить без зрения, так и стремясь сбежать из тоскливого мира своей матушки.

В этом что-то есть, думала Зоя, просматривая файл страницу за страницей. Всюду к отношениям Армины и Квина примешивался аромат чувственности. Разумеется, уже с пятой страницы оставалось несколько зияющих пробелов. Там потоки желания, эротические фантазии, терапевтические прикосновения постепенно переходили в сексуальные сцены, которые Зоя намеревалась детально описать позже. Безусловно, в романе должно быть много подобных сцен. Причем гораздо более конкретных и откровенных, чем романтический финал «Телохранителя его дочери». Но всякий раз, когда Зоя приступала к сексуальной сцене, все мысли пропадали, словно кто-то нажимал клавишу «delete».