Тусовки 6 «Б»

– Мы со Светланой соседки, она очень культурная, и ко мне иногда заходит за луковкой или поболтать. Второй муж у нее с таким характером – один на миллион. Она теперь вздыхает о первом: «С тем легко было ужиться. Всего лишь упертый, пережила бы его упертость. И на чужих девок пялился, пережила бы чужих девок. А тут не успели съехаться, расставляем мебель, вдруг он взглянул на часы: „Светик, мне пора, меня в бане ждут друзья“». Я ни слова против, друзья – это святое. А у нас с ним перед женитьбой был такой разговор. Монолог, вернее, его: «В семье есть глава, это мужчина. Ненавижу женщин, которые берут командование на себя. Во всем будь женщиной. Слушай, выполняй, смотри мужу в рот, кивай и соглашайся. Только при этом будет семья». И она согласилась на эти справедливые требования. Точнее, ей в тот момент они показались справедливыми. И началась жизнь, родился сын, она молоденькая, неопытная мама. Он не помогает: возиться с детьми – это женское дело. Мальчишка ночью плачет, папа к нему не подходит. Днем мама с ног валится, он говорит своим поучающим тоном: «А моя мама четверых растила и все успевала». Его мама не была хрупкой интеллигентной женщиной, она была другого плана. Да и вообще аргумент «моя мама была хозяйственнее и готовила вкуснее» – запрещенный прием. Но этот самодовольный и бестактный говорил все, что захочет. И кулаком по столу мог шарахнуть: «Кто в доме главный? Ты женщина или мужик?» Ну какой женщине хочется казаться мужиком? И она согласно кивает: «Ты прав, сделаем, как ты сказал». От ее поддакиваний он распустился, крик слышала я часто, стены в наших квартирах, сами знаете, тонкие. Вот он орет в очередной раз: «Дайте мне побыть одному! Что вы мельтешите здесь?» И сидит в кухне. А ей надо готовить, и мальчишка за мамой следом приполз. А папочка продолжает кричать. И она не скажет: «Посиди, дорогой, в своей комнате, никто тебя не побеспокоит». Она молчит, как забитая деревенская баба. А квартиру трехкомнатную купила и выхлопотала ее, между прочим, сама. Я бы ему и это напомнила, чтобы не зарывался, но она же интеллигентная и вежливая – никогда даже в мыслях его не одернет. Он мало зарабатывает, она его оправдывает: «Не может он дела проворачивать, у него же талант! А его недооценивают». А еще жена каждую неделю собирает сумку и отправляет своего бездельника в баню. Дружить, весь день выпивать, состязаться с приятелями в умных разговорах. Разглагольствовать. А дома гора дел. Новая квартира, надо что-то прибить, что-то заменить, что-то повесить. А, пустяки. Эти мелочи быта откладываются на неопределенное время.

У моей соседки терпение стальное. Так я считала, и ей не раз говорила: «Ты очень вежливая, повезло твоему бородатому». Она никогда это не обсуждала, один только раз сказала: «У меня свои правила: хочешь жить с ним – живи, а ссоры – не моя среда обитания».

Так и шло: у нас скандалы, сковородки летят. У них тихо, он иногда разорется, но ответа нет, он и увянет.

И вдруг один раз я услышала ее вполне громкий голос: «Никаких отговорок! Собирайся быстро в баню! Иди, иди, мне твои жертвы не нужны. Дома он, видите ли, хочет побыть! Нечего – быстро к друзьям! В баню!»

Он, конечно, обалдел, молчит, я даже представила себе его разинутый рот и выпученные глаза. Он был уверен: традиция ходить оттягиваться в баню – его победа над терпеливой женой. Он поставил себя выше бытовых забот. А она вся в них, в этих приземленных делах – стирка, обед, магазин, уборка. «Ах, ты такая интеллигентная, так вот же тебе моя свобода, моя компания, парилка, пиво, несделанные мои дела. Невбитые гвозди, неприкрученные шурупы».

Но вот жена гонит его в эту самую окаянную баню. Я тоже замерла с разинутым ртом, потом меня одолело любопытство. Придумала предлог и пошла к ним. Она открыла мне дверь, он топчется в прихожей, вид растерянный. На столике сумка, она укладывает туда полотенце, белье, вязаную шапку, в таких парятся, чтобы волосы не портились.

И представьте, он, тиран и самодур, мирно поплелся в свою дурацкую баню, а она в окно смотрела, выражение лица было необычное. Всегда смиренное лицо, а тут решительное. И такой она красавицей стала в эти минуты.

– Не люблю поддакивающих женщин, – прямо высказалась Сильная, – хитрит, лицемерит, а терпение того и гляди кончится. Поддакивать самой же, наверное, противно.

– А моя мама пыталась отвести папу к зубному врачу, – вдруг сказала Надя-Сфинкс. – Он упирался всеми четырьмя ногами, как мама говорила, она его ругала, подлизывалась, пекла его любимый сладкий пирог. Мама сама записала его к врачу, а он увильнул и не пошел. Потом она повела его сама, он по дороге сбежал.

– Мужики в большинстве трусливые и нервные, – вздохнула Сиреневая, – слабые люди, и терпения у нас больше. А жить им легче – жена все трудное, неприятное берет на себя.

– Так и не пошел к зубному? – весело спросила Кассирша.

– Не-а! – почти с гордостью за папу ответила Надя. – Упрямый.

– Упрямого перевоспитать нельзя – нереально. – Редакторша сегодня никого не учила, поэтому ее слушают с интересом.

Кассирша продолжила: