Тут вам не кино

…В Москве Алёнка устроилась в школу, – малолетка ведь, учиться ещё надо, – походя грохнув школьного директора, который заподозрил неладное, выправила поддельные документы, сняла комнату… Ну, и начала пописывать письма в Кремль.

«Дорогой товарищ Сталин! – писала Алёнка. – Война на носу, а у Вас пушки не те, самолёты не летают, танки – говно и Тухачевский не расстрелян…» Ну, не так, конечно, но смысл посланий был примерно такой. Всё в стране советской через жопу, всё неправильно. А вот если товарищ Сталин будет слушать «ясновидящую» провидицу Алёнку, которая и будущее наперёд прозревает, и в текущей международной политике разбирается, и чертёж автомата Калашникова может легко в письмеце набросать, вот тогда к нападению Гитлера мы будем точно готовы, а не как в этом вашем 1941-м, который ещё впереди.

Несколько штук писем Алёнка товарищу Сталину написала. Сталин читал те письма с интересом…

– Ох уж э́ти «пападанци», Гэнрих Гри́горьевич… – усмехаясь в ус, говорил он генеральному комиссару госбезопасности товарищу Ягóде, тыча мундштуком трубки в очередное Алёнкино письмо. – Савсэм праходу нэт от них… Сколько уже их было… И пи́сма писали, и тэ́леграммы, и сáми приходили… Думают, товарищ Сталин дурак какой, нэ знает, что этот бéснаватый Адольф задумал… – Он затянулся из трубки, поморщился от табачного дыма. – Вияснили, что это за Алёнка нам пишет?

– Выяснили, товарищ Сталин, – ответил Ягóда. – Пятнадцатилетняя слабоумная потаскушка из … (он назвал город). Убила и расчленила своего любовника, местного бандита, и троих его дружков. Переехала в Москву, и уже здесь хладнокровно убила директора школы…

– И ви её нэ арэставали?

– Пока нет, товарищ Сталин. Она под наблюдением. Больше никого убить мы ей не позволим…

– И чего ждёте? – Сталин вопросительно посмотрел на Ягоду, отведя чуть в сторону руку с трубкой.

– Товарищи из НИИ, что занимается изучением феномена так называемых «попаданцев», выясняют степень контроля… Проще говоря, сколько в той девчонке от неё самой, и сколько от паразита, что вселился в неё… Так-то, если бы не письма эти, давно взяли бы её и уже бы осудили и расстреляли за такие дела… а тут получается, что девчонка как бы и не виновата… Одержимая… – Ягода виновато покосился на портрет Ленина на стене, – как бы бесом…

Сталин заметил этот взгляд генерального комиссара госбезопасности и улыбнулся в усы:

– Да, Гэнрих Григорьевич, очэнь похожэ на óдэржимость. И при этом ни́какой мистики. Нáучный факт, как мнэ дакладывали из института.– Он помолчал, задумчиво дымя трубкой. – Думаю, – наконец произнёс он, посмотрев на Ягоду в упор, – пора дэвчонку арэстовать. Расстрэливать нэ надо… Чтобы патомки нэ гаварили после, что таварищ Сталин был злой и жэ́стокий… Помэстите её в стационар к другим «пападанцам»…

…Алёнку арестовали в тот же день, через полчаса после этого разговора, и поместили в специальное заведение, что по-простому зовётся просто: «дуркой», где она и провела последующие без малого два десятка лет – до смерти товарища Сталина. А когда наступила хрущёвская «оттепель», выпустили нашего Аркадия-Алёнку на свободу как «жертву репрессий», и стал Аркадий-Алёнка популярным в среде будущих диссидентов городским сумасшедшим, вернее сумасшедшей, похлеще уже начавшей в то время ходить пешком под стол Валерии Новодворской.

Но прожила Алёнка так недолго. Это пока она обитала в стационаре, её кормили, одевали и при необходимости лечили, а по выписке пансион этот прекратился. Быстро опустившись до состояния уличной шалавы, Алёнка заразилась туберкулёзом, сифилисом и «букетом» других заболеваний, преимущественно венерических, потом угодила в тюрьму за кражу, где и сгинула, получив в душевой заточку под ребро. Не вписалась в коллектив…

…Как и в первый раз, Аркадий пришёл в сознание у себя дома в двадцать первом веке. Жены рядом не было, – осталась с ночёвкой в гостях «у подруги», – за стенкой у тёщи орал телевизор (то ли она его забыла выключить вечером, то ли уже включила, с утра пораньше). Аркадий опасливо пощупал между ног и понял, что всё не так уж и плохо. Посмотрел на окно: за окном светало. «Пожалуй, выйду сегодня пораньше на работу, пешком прогуляюсь…» – решил он. Встал с кровати и пошёл умываться.

Алюминиевый сон Веры Павловны

Приснился как-то раз Вере Павловне Ромашкиной – той самой Вере Палне, о которой читатели уже знают из рассказа «Новые люди» – мистический сон. И явилась Вере Палне во сне том некая распрекрасная особа, очень демократичная и прогрессивная и стала показывать ей всякое.