Тутанхамон. Гробница фараона

В противоположном углу, на самой верхушке груды, еле держался взломанный ларь, полный хрупкой фаянсовой посуды, готовый рухнуть в любую минуту. Посреди беспорядочно сваленной утвари и погребальных эмблем стоял почти не поврежденный сундук, укрепленный на тонких ножках и потому похожий на стол. Между ящиками и другими предметами самой разнообразной формы виднелись алебастровая лодка, лев и голова блеющего каменного козла. Опахало, сандалия, части одеяний, перчатка… А рядом, в странном соседстве – эмблема жизни и смерти. Поистине, кажется, что эта сцена задумана и создана искусственно, как в театре, в расчете на то, чтобы потрясти зрителя.

Когда входишь в комнату, прибранную и запечатанную в глубокой древности благочестивыми руками, невольно испытываешь волнение. Кажется, что самый дух места и окружающих предметов призывает тебя к безмолвному преклонению. Но здесь, в кладовой, где безраздельно царил хаос, нами сразу завладели деловые соображения, и наши мысли сосредоточились на том, как успешнее разрешить вставшую перед нами задачу.

В конечном счете, мы вынуждены были прибегнуть « самому прозаическому способу разборки этих вещей трехтысячелетней давности.

Для начала необходимо было очистить в кладовой хоть какое-то место, чтобы на него стать, и сделать это нужно было как можно аккуратнее. Приходилось работать, просунув в кладовую голову и перегибаясь через порог, который почти на метр возвышался над уровнем пола. При выполнении этой операции принимались все меры предосторожности, потому что малейшее неловкое движение могло вызвать настоящую лавину вещей, опасно нагроможденных так высоко и далеко, что до них невозможно было дотянуться. Очень часто, чтобы спасти какой-нибудь тяжелый предмет, который грозил свалиться от малейшего сотрясения, приходилось наклоняться и тянуться в кладовую, доставая его. В таких случаях три или четыре человека, стоя в передней комнате, удерживали того, кто производил эту рискованную операцию, на веревке, пропущенной у него под мышками. Таким способом, извлекая один за другим лежавшие сверху предметы, до которых можно было дотянуться, мы выигрывали пространство и постепенно собирали сокровища.

Каждый предмет или группа предметов предварительно фотографировались, нумеровались и описывались, и только после этого их вынимали из кладовой. Благодаря таким съемкам мы получили возможность до известной степени воссоздать то, что произошло когда-то в этой комнате.

Должен признаться: сначала мне показалось, что положение отдельных предметов ничего не означает и что из такого хаоса удастся извлечь очень мало, а то и вовсе ничего. Но по мере того как наша работа продвигалась, и мы доставали одну вещь за другой, мне стало ясно, что и здесь можно почерпнуть немало сведений о первоначальном расположении предметов и последующем разгроме. Конечно, в таком беспорядке нелегко было находить правильное истолкование фактов, но самое обидное заключалось в том, что, какими бы правдоподобными, ни были наши догадки, нам редко удавалось находить окончательное подтверждение.

Тем не менее, тщательное изучение фактов даже в том виде, в каком они перед нами предстали, позволило установить одну важную деталь: эта маленькая комната была ограблена дважды, и каждое ограбление имело совершенно особый характер. Первое ограбление, целью которого было золото, серебро и бронза, совершили уже известные нам грабители могил, «искатели металла», которые обыскали все четыре комнаты гробницы и унесли все, что могли захватить из интересовавших их вещей. Второе ограбление было совершено ворами явно иного типа, ибо эти воры охотились только за драгоценными маслами и ароматическими мазями, хранившимися в многочисленных каменных сосудах. Кроме того, стало очевидно, что кладовая, подобно аналогичным маленьким комнатам в других царских гробницах XVIII династии, с самого начала была отведена для хранения масла, ароматических мазей, вина и пищи. Но в данном случае, кроме непосредственного содержимого кладовой, в эту же комнату сложили всю погребальную утварь, которая оказалась лишней в других покоях.

Я думаю, что эти вещи, которые можно определить термином «чужеродные», попали сюда не потому, что для них действительно нигде не нашлось места, а скорее потому, что все погребальные принадлежности размещались в гробнице довольно беспорядочно. Так, я могу напомнить о том, что в передней комнате, под ложем с коровьими головами, оказалась груда яйцеобразных коробок со всякого рода пищей. Эти коробки по праву должны бы были находиться в кладовой, однако по чьему-то недосмотру про них забыли и, поскольку вход в кладовую был уже замурован, сложили в первом попавшемся углу передней комнаты, вход в которую, естественно, заделывался в самую последнюю очередь. Точно таким же образом очутилась в кладовой часть фигурок ушебти и погребальных барок, место которых было в сокровищнице.

Выяснив эти факты, мы можем теперь более или менее полно восстановить последовательность происходивших здесь событий.