Тутанхамон. Книга теней

— Он в высшей степени прагматичен. Он должен был сразу понять, что противостояние создаст больше трудностей, нежели сотрудничество. Но у него в руках по-прежнему большая власть, — осторожно сказал я.

Анхесенамон кивнула.

— Я не стану делать ошибку, недооценивая его или доверяя ему. Но сейчас установилось равновесие. Публично свою власть ему придется теперь осуществлять через царя. И кроме того, у нас с ним есть общий враг.

— Хоремхеб?

— Именно. Царь по-прежнему слишком простодушно относится к нему. Я уверена, что, где бы тот ни находился, он обдумывает следующий шаг в своем походе за властью. Поэтому будь осторожен в Мемфисе — это город Хоремхеба, не наш.

Я собирался ответить, но тут нас прервал Эйе, с его замечательной способностью появляться в самый неподходящий момент.

— Ты получил свои разрешения и бумаги? — спросил он в своей безапелляционной манере.

Я кивнул.

— Царь сделал свое великое заявление, и те, кто стоит к нему ближе всего, поддержали царя в его устремлениях. Теперь следует проследить за тем, чтобы царская охота завершилась успехом. Будет серьезным разочарованием, если он вернется и не привезет льва в качестве трофея, — продолжал Эйе, более доверительно. Его тон был сух как песок.

— Я ничего не знаю о львиной охоте. Я отвечаю за то, чтобы ему ничего не угрожало, чтобы он благополучно вернулся обратно, и чтобы его ждало спокойное будущее, — ответил я.

— Действуй в точности так, как тебе приказано. И если потерпишь неудачу, цена — для тебя лично — будет весьма высока.

— Что вы имеете в виду?

— Вряд ли здесь может быть какое-то недопонимание, не так ли? — ответил Эйе, словно удивленный наивностью моего вопроса.

И затем, не тратя больше слов, он поклонился и предложил Анхесенамон приготовиться к отплытию корабля.

Шестьдесят с лишним гребцов взялись за весла, пропущенные под планширь, и серией могучих рывков под бой барабана начали отводить судно от причала. Полоса воды между бортом и причалом понемногу становилась шире, и Анхесенамон провожала взглядом отплывающий корабль, и я смотрел на нее и на стоявшего рядом с царицей Эйе. Затем, даже не взмахнув рукой, словно бледная фигура, возвращающаяся в подземный мир, она исчезла в темном дворце. Эйе наблюдал за кораблем до тех пор, пока мы не исчезли из виду. Я опустил взор на черную воду — она бурлила скрытыми течениями и кружила в водоворотах, словно некий чародей взбаламучивал в ней странные судьбы и роковые бури.

Глава 25

Симут присоединился ко мне на корме золоченого корабля. Позади нас скрывался из виду город. Фивы, где я родился и провел всю жизнь, темнели под ночным небом — сумрачные очертания предместий и кварталов бедноты, высящиеся стены храмов и пилоны, сияющие в лунном свете чистейшей белизной; и мне показалось, будто многолюдный город вдруг опустел, что он едва держится, сложенный из папируса и тростника, как будто он мог развалиться от одного дыхания враждебного ветра. Воображение способно покорять пространство, понял я, но сердцу это недоступно. Я подумал о спящих детях и Танеферет, лежащей без сна на ложе, рядом с которой продолжает гореть на столе свеча, и думающей обо мне, уплывающем вдаль на золоченом корабле. Я решил оставить Тота с ней, чтобы было кому охранять дом по ночам. Когда я уходил, вид у бабуина был несчастный, словно он понимал, что я надолго покидаю его.

— У вас там осталась семья? — спросил я Симута.

— У меня нет семьи. Я сделал свой выбор в самом начале карьеры. У меня и в молодости было мало близких, да и от них не было никакой помощи, поэтому я решил, что не буду скучать по ним, когда повзрослею. Моей семьей стала армия — и оставалась ею всю мою жизнь. Я ни о чем не жалею.

Это была самая длинная речь из всех, что я слышал от него до сих пор. Немного помолчав, словно взвешивая, может ли доверить мне более глубокие откровения, Симут продолжил:

— Думаю, это путешествие куда опасней, чем можно было подумать. Оберегать царя во дворце намного проще. Там, по крайней мере, мы в состоянии что-то предпринять для его безопасности. Там можно было бы ограничить круг допущенных лиц, держать под надзором входы-выходы… Здесь же может случиться все что угодно.

Я был согласен с ним — и тем не менее мы оставались в плену обстоятельств, от нас не зависящих.

— Что удалось узнать у главного архитектора храма об осквернении резных украшений? — поинтересовался я.

— Он сказал, что в последние недели на стройке царила полная неразбериха. Все отставали от графика, резьбу никак не могли закончить, и он нанял мастеров по рекомендации главного художника. Из-за спешки отступали от требований проверки и надзора, многие рабочие и мастера не были зарегистрированы как положено, а сейчас, разумеется, никто не возьмет на себя ответственность за работы на этом участке. Постороннему было не так уж сложно проникнуть в храм и добраться до резьбы.

Симут злобно поглядел на темную листву вдоль берега реки, словно за каждой пальмой притаились невидимые убийцы.

— Меня не больше, чем вас, радуют перспективы этого предприятия. Мемфис — настоящее змеиное гнездо.