Тутанхамон. Книга теней

— С чего я должна тебе что-то говорить? Для меня все уже кончено. Для тебя тоже. Ты должен был послушать меня раньше. Больше я ничего не скажу. Я буду молчать вечно.

Я решил не отступаться, но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошел хери-сешета — «Тот, кто над тайной». На нем была маска Анубиса, Бога мертвых, в виде головы шакала; за ним шли его помощники. Обычно тело уносили в помещение для бальзамирования, подальше от жилых покоев, и там обмывали, извлекали внутренности, высушивали солями, намазывали маслом и забинтовывали. Но я предполагал, что в данном случае Эйе, настаивавший на секретности, приказал, чтобы тело оставалось в этой комнате. Жрец-чтец принялся декламировать первые указания и магические формулы, в то время как низшие чиновники вносили в комнату все необходимое — инструменты, крюки, обсидиановые ножи, смолы, воду, соль, пальмовое вино, пряности, а также множество бинтов, которые потребуются для всего долгого процесса. Помощники хери-сешета установили на четыре деревянные стойки, придав ей наклон, деревянную доску для бальзамирования и затем почтительно подняли тело царя и переложили его туда. Позже, в ходе долгого ритуала, набальзамированное тело будет облачено в погребальную пелену, затем забинтовано, а затем — поскольку это царь — в складках и между слоями тонкой льняной ткани будут спрятаны бесценные камни, кольца, браслеты, ожерелья и магические амулеты (в частности, с заклинаниями для особой защиты), причем каждое движение будет сопровождаться формулами и заклятиями, ибо любое действие, если ему хотят придать ценность в посмертной жизни, должно в точности соответствовать традиции. Под конец лицо царя накроют погребальной маской — последняя золотая личина должна будет отличать усопшего, чтобы его духи, ка и ба, смогли воссоединиться с его телом в гробнице.

Хери-сешета встал в изножье бальзамировочного стола, глядя на тело царя. Все было готово для начала работы по очищению тела. Затем он обратил свой взгляд на меня. Я мог видеть белки его глаз, спрятанных за изящными отверстиями в черной маске. В наступившей тишине все его помощники тоже повернулись и воззрились на меня. Настало время уходить.

Глава 35

Я постучал в дверь кабинета Хаи. Его помощник открыл почти сразу. Он обеспокоенно посмотрел на меня.

— Мой господин занят, — поспешно проговорил он, встав между мной и дверью, ведущую во внутреннюю комнату.

— Уверен, он сможет уделить мне несколько минут своего драгоценного времени.

Я пересек переднюю и вошел в кабинет Хаи. Его худое лицо покраснело. Он был захвачен врасплох и недостаточно трезв, чтобы это скрыть.

— О, вот оно, торжественное появление великого Расследователя тайн!..

На низеньком столике стояла полная чаша вина, а рядом на полу, на подставке, я увидел небольшую амфору.

— Прошу прощения, что беспокою вас в столь поздний час. Я боялся, что вы уже ушли домой, к своей семье. У вас ведь есть дом и семья?

Он поглядел на меня, сощурив глаза.

— Чего вы хотите, Рахотеп? Я занят.

— Да, я вижу.

— Должен же хотя бы кто-то из нас выполнять свою работу на достаточно высоком уровне.

Я пропустил колкость мимо ушей.

— Я обнаружил нечто очень любопытное.

— Приятно слышать, что наш Расследователь тайн сумел обнаружить хоть что-то.

Очевидно, его слова несколько опережали мысли.

— В стенах этого дворца обитает Мутнеджемет…

Подбородок Хаи дернулся вверх, взгляд внезапно стал настороженным.

— Какое отношение это имеет к тому, что вы здесь делаете?

— Жена Хоремхеба и тетка Анхесенамон.

Он хлопнул в ладоши, скривив лицо в насмешливой гримасе:

— Какое дотошное исследование родословного древа!

Однако, несмотря на иронию, было заметно, что Хаи нервничает.

— Так вы подтверждаете, что ее держат в этом дворце?

— Как я уже сказал, это не имеет никакого отношения к насущным вопросам.

Я подошел ближе. Крошечные разорванные сосудики мягко пульсировали под одутловатой, морщинистой кожей вокруг его глаз. Хаи быстро сдавался возрасту. Высокое положение, которое он занимал, тоже добавляло напряжения, и он был не первым, кто искал утешения в вине.

— У меня другое мнение на этот счет, поэтому, будьте добры, ответьте мне.

— Я здесь не для того, чтобы вы меня допрашивали! — ощетинился он.

— Как вам известно, царь и царица даровали мне полномочия продолжать свое расследование, куда бы оно меня ни привело, и я не понимаю, почему у вас возникают затруднения с ответом на простейший вопрос, — сказал я.

Хаи глядел на меня, моргая, в некоторой нерешительности. Наконец он ответил:

— Ее здесь не «держат», как вы говорите. Она здесь живет — ей отведено отдельное крыло дворца, где удобств и охраны не меньше, чем в царских покоях.

— Я слышал совсем другое.

— Ох, люди порой болтают такой вздор!

— Если все обстоит так мило и приятно, почему же никто не говорил мне об этом?

— Ха! Вам просто отчаянно нужно ухватиться хоть за какую-то ниточку в ваших тщетных попытках разгадать эту тайну. Но теперь они лишились смысла, и я бы посоветовал вам лучше оставить эту линию расследования.

— Почему?

— Потому что она ведет в тупик.

— Откуда такая уверенность?