Тутанхамон. Книга теней

Я уже собирался ответить согласием на его предложение, как вдруг, совершенно необъяснимым образом — ибо до вечера оставалось еще несколько часов, — ослепительное сияние дня заметно поблекло. Словно бы воздух и свет замедлились во времени. Это заметили все. На какой-то момент Хоремхеб и его охрана пришли в замешательство. Бабуин принялся бегать кругами, возбужденно лопоча и прижимая уши к голове. Встревоженные крики людей и вой животных доносились уже со всех концов долины, а также от более отдаленных поселений. Мы все стояли, уставившись на солнце и прикрывая глаза ладонями, пытаясь понять, что происходит. По-видимому, в небесном царстве имело место какое-то большое событие. Огромные тени внезапно сгустились и задвигались вдоль склонов, ложбин и незаметных понижений холмов; казалось, они выползали из самой красной горной породы, словно призраки и духи подземного мира, поднимающиеся, чтобы отнять свет у мира живых.

Вдалеке я услышал высокие музыкальные ноты, настойчиво разрезавшие воздух, — видимо, это церемониальные трубы играли со стен храма сигнал тревоги. Должно быть, сейчас огромные ворота пилона уже накрепко затворяли от посетителей, а в самом храме жрецы в белых одеждах спешили принести жертвы, дабы поддержать Ра против беспримерной угрозы тьмы, что пала внезапно, накрыв собой все.

Это походило на конец света. Я подумал о детях и о Танеферет. Я надеялся, что они все сейчас дома, где, по крайней мере, могут укрыться за крепкой деревянной дверью. И еще надеялся, что они не слишком перепугались. Огромные тени набирали все больше густоты и стекались вместе, образуя странный полумрак, а затем внезапно наступила полная тишина. Даже северный ветер, всегда поднимавшийся в конце дня, ослабел, а потом и стих совершенно. Весь мир выглядел покинутым; внизу, на далеких полях, виднелись только несколько мулов, неуверенно топчущихся без присмотра, да горстка последних работников во весь дух бежала через аккуратно возделанные борозды. Я услышал далекие вопли брошенного ребенка, но не сумел его разглядеть, и в любом случае он тоже быстро затерялся в набегающем сумраке.

К тому моменту солнце поблекло уже настолько, что на него можно было смотреть сквозь щелочки в переплетенных пальцах — необычайное, непостижимое зрелище происходило в небесах. На великий солнечный диск, словно лезвие кривого меча, надвигался черный изогнутый серп. Полосы сумрака, подобные тем, что колышутся на дне освещенного солнцем пруда, стремительно пролегли повсюду, накрывая долину под нами, перекатились через нас и устремились дальше, через Красную землю. Я вытянул руки, чтобы их схватить, однако они почему-то вообще словно бы не коснулись моей кожи. По мере того, как свет все больше угасал, он становился каким-то странно серым, как бывает, когда линяет краска с одежды, слишком долго оставленной в воде.

Затем все пошло быстрее — огромная черная птица ночи окончательно закрыла лицо дня, и в то же мгновение в небесах ярко вспыхнули бессмертные созвездия; день сменился ночью в один-единственный момент, не измеримый каплями водяных часов. Ра, Господин Бесконечности, исчез так же несомненно, как если бы опустился за горизонт небес на закате. Оставался лишь тонкий венчик света вокруг огромного черного диска-победителя, как будто Солнечный бог был принужден, капитулируя, отдать ему свою славу. Вокруг меня расстилалась ночь — но тем не менее, как это ни невероятно, я видел, что самый окоем земли, вдоль всего отдаленного горизонта, освещен оранжево-желтым закатным сиянием. Внезапно стало холодно, словно зимой, и очень тихо.

А затем моему взгляду предстала картина, которую я буду помнить до самой смерти. Великое Око Творения глядело на меня сверху: эбеновый зрачок, слепяще-белый ореол радужки и вспыхнувшая на мгновение тонкая кроваво-красная полоска, окаймляющая тьму. Я не смел дышать, мир притих и перестал существовать, и это мгновение показалось мне прекраснейшим из всех таинств, что я когда-либо видел.

Однако так же внезапно, как тьма победила свет, баланс сил переменился снова и мерцающий серп тончайшего сияния, словно отточенное лезвие золотого ножа, поймавшее солнечный луч, возникло с противоположной стороны, ослепляя тьму своим торжеством. Вначале мир стал вновь опалово-серым, и фаланги теней опять ринулись быстрой рябью по нам и дальше, прочь — но на этот раз в противоположном направлении; и вскоре знакомая голубизна неба была восстановлена. Звезды быстро померкли, и мир вновь начал наполняться красками, жизнью и временем.

Хоремхеб был в восторге. Я никогда не видел его настолько захваченным зрелищем. Он обернулся ко мне с выражением триумфа на красивом жестоком лице:

— Ты видел? Атона пожрала тьма! Богами ниспослан знак, что они не станут поддерживать порочную власть этой жалкой династии. Будет установлен новый порядок! Это новое Солнце, сияющее над новой эпохой! — решительно вскричал он и победно ударил себя кулаком в грудь. Его офицеры дисциплинированно захлопали в ладоши.