Тутанхамон. Книга теней

Он выслушал меня внимательно, но не сказал ничего, только задал несколько вопросов, чтобы получше представить себе, как выглядит дворец. Это было необычно. Как правило, у Хети имелось здравое мнение обо всем. Мы знали друг друга уже много лет. Это я устроил ему назначение в фиванскую Меджаи, чтобы вытащить его и его жену из Ахетатона. С тех пор он был моим постоянным помощником.

— Почему ты молчишь?

— Я думаю.

Он сделал большой глоток, словно процесс мышления вызвал у него жажду.

— От этой семьи одни неприятности, — высказался Хети наконец.

— Очевидно, я должен быть благодарен за эту жемчужину твоей мудрости?

Он ухмыльнулся.

— Я хочу сказать — тебе не стоит в это вмешиваться. Это дурное дело.

— То же сказала моя жена. Но что ты мне предлагаешь делать? Оставить девочку на произвол судьбы?

— Ты не знаешь, какова ее судьба. И она не девочка — она царица. Ты не можешь нести ответственность за всех людей, у тебя есть своя семья, о которой не стоит забывать.

Я почувствовал смутное раздражение.

— Но ты все равно чувствуешь себя ответственным, верно? — спросил он, внимательно наблюдая за мной.

Я пожал плечами, допил пиво и поднялся, собираясь уходить: Тот уже рвался с поводка.

Мы с бабуином вышли на жару и яркий свет; Хети бегом догнал меня, и мы принялись проталкиваться через уличную толпу.

— И куда ты пойдешь теперь? — спросил он.

— Собираюсь повидать моего друга Нахта. А ты должен выяснить все что сможешь об этой девушке. Ты уже знаешь, откуда начинать. И не забудь потом разыскать меня.

Глава 11

Посетить моего старого друга Нахта в его загородном особняке — значит перенестись из жаркого, пыльного городского хаоса в совершенно иной, более спокойный и разумный мир. При помощи своего огромного состояния он позаботился о том, чтобы сделать свою жизнь как можно более роскошной и приятной, создав в обнесенном стеной поместье за городской чертой собственное маленькое царство знания и изящных искусств. Благодаря своей славе цветовода и пчеловода он удостоился нового, доселе неслыханного титула: «Надзиратель над садоводами Амона». Цветы в тех тысячах букетов, что украшают храмы на празднествах и что преподносят в дар самим богам — чтобы напомнить им о загробной жизни, — выращивают под наблюдением Нахта.

Я вышел из города через южные ворота и двинулся по дороге к дому Нахта. Солнце стояло высоко в небе, и окрестности дрожали в полуденном жаре. Я не взял с собой зонтика; впрочем, пальмы, окаймлявшие путь, давали достаточно тени. По дороге я разглядывал обильный урожай, вызревавший на трудолюбиво возделанных полях, что расстилались по обе стороны дороги. То здесь, то там поблескивали линии вздутых паводком каналов, отражая ясное бело-голубое небо. Мне повстречалось немного людей, поскольку все работники либо наслаждались полдневной трапезой и пивом, либо же спали, улегшись ровными рядами в любой тени, какую только нашли, — под повозками, под пальмами, под стенами домов и зернохранилищ, — накрыв лица головными платками. В вышине ястребы расправляли в воздушных потоках свои широкие крылья цвета темной бронзы, парили, кружили и взирали вниз на землю. Я часто гадаю, как выглядит мир с их высоты, недоступной ни для кого из людей, обреченных ходить по земле на двух ногах. Я представляю себе блестящую змею Великой Реки, протянувшуюся от одного конца мира до другого, и развернутые по обоим берегам зелено-желтые веера возделанных участков. А за ними — бесконечность Красной земли, где царские семьи строят из вечного камня свои усыпальницы, а при них — храмы, возводя их вдоль края бесплодной равнины, пустыни, места величайшего одиночества. Возможно, ястребы видят то, чего не видим мы: то, что происходит с Солнцем, когда оно опускается за недостижимый горизонт видимого мира. Действительно ли существует в этом великом далеке бескрайний и полный опасностей темный океан, населенный богами и чудовищами, — там, где Солнце плывет по ночам на своей барке сквозь ужасы тьмы? Не об этом ли пытаются сказать нам эти хищные птицы своими резкими, пронзительными воплями, которые звучат как предостережения?

Я вошел в первый двор длинного и низкого особняка Нахта. Навстречу мне выбежал слуга по имени Минмес. Поздоровавшись, он поспешно проводил внутрь, заботливо держа зонтик над моей головой.

— Ваши мозги испекутся в черепе, словно утиное яйцо, господин мой, в такое время суток! Я бы послал к вам слугу с зонтиком, если бы знал, что вы собираетесь почтить нас своим визитом.

— Я сам не ожидал, что к вам зайду, — сказал я.

Минмес поклонился:

— Мой господин работает возле своих ульев в дальнем конце сада.