Тутмос

Царевич Аменхотеп смотрел без всякого страха на кровь, которая капала из разбитой коленки, спокойно наблюдал за тем, как жрец-врачеватель промывает ранку, извлекает загрязнившие её песчинки, накладывает повязку из мягкого полотна. Через несколько минут он начал нетерпеливо морщиться, видимо, с трудом заставляя себя сидеть на месте, и сразу же сорвался с него, когда жрец сказал: «Всё готово, твоё высочество». Царица Меритра засмеялась, глядя на маленький подвиг своего сына, и обернулась к мужу, который тоже смотрел на царевича с улыбкой.

— Когда я носила его, мне казалось, что в моей утробе поселился целый табун боевых коней! Если он не станет спокойнее, нам придётся убрать из дворца все статуэтки, алебастровые светильники и маленькие ларцы, окружить себя бронзой и деревом. Слышишь, господин, как громко командует его высочество Аменхотеп? Поистине, от такого крика переломится ствол самой крепкой пальмы!

Тутмос засмеялся, обняв жену за плечи.

— Меритра, мужчина должен быть таким, если не хочет, чтобы его нарядили в женское платье! Видела ли ты, как он смотрит на коней? А если ему дают подержать узду, в глазах загорается пламя! Через год я подарю ему колесницу и коней, а мои колесничие научат его править. Жаль, что нет в живых моего верного Неферти.

— Кто же теперь станет твоим возницей, господин?

— Мне есть из кого выбрать. Вот когда отправлюсь к этому проклятому Кидши…