Тутти Кванти

— Он загубил дело! И профессор Плт был бы жив, если бы не он! — Жн цепко следил за реакцией ревнителя и, заметив забрезжившее в его глазах любопытство, принялся объяснять: — Рв что делал? Он все ловил доктора, ставил ему подножки, загонял в тупики, прижимал то с одного бока, то с другого. А что толку? Ведь никаких серьезных доказательств вины Плт у него не было!.. И эта ученая голова легко разбивала все наскоки и ото всего отпиралась… Не-ет, избранный Рв метод изобличения был в корне ошибочен: доктор не из тех, кого загоняют в угол хромой логикой. Зато он из тех, кого можно уговорить, упросить пойти тебе навстречу — он же был тонкой натурой, а такие всегда откликаются на нужду ближнего.

— Так это не у него была нужда в вашем участии — чтобы спастись?! — бесконтрольно вырвалось у ревнителя. — Это, оказывается, у вас была нужда в профессорском добровольном признании, которое утопило бы его и вознесло вас как терцетчика?!

— У каждого своя нужда. — Жн фаталистически потупился. — Мне надо было сладить со своей.

Проповедь чистоплюйства, щепетильности, совестливости в серьезных делах ревнитель объявил бы ханжеской, но эта неукротимая жажда выигрыша, даже если он будет оплачен очень ценной жизнью, слегка покоробила и его, правда, не столько сама жажда, сколько абсолютно, казалось бы, парадоксальная для выражения ее сути форма — жалостливого выклянчивания, нищенского вымогательства. «По природе этот технолог хладнокровный циник, — подумалось походя, — и беспринципный холуй. Если содержать его в строгом ошейнике, он станет полезным штатным приспешником с самобытным почерком». Погасив затлевшую было неприязнь, он лученосно улыбнулся:

— Я доволен вами, господин Жн. Вы обнаружили матерого хищника и заправски травили его своими зверодавами, натасканными по вашей уникальной методике не на растерзание дичи, а на ее самоликвидацию. — Жн схватил только одно — он чем-то угодил ревнителю. — И в знак оценки вашей своеобычной хватки, ласковой, но удушающей, предлагаю вам службу в синклите главного города Трафальерума.

Технолог механически вскочил и переломился в поясном поклоне. Ликование и преданность перемешались во вспыхнувших глазах. Не умея выразить завьюжившие его чувства, он утробно заурчал и хаотично заманипулировал руками, то прижимая их к груди, то протягивая к ревнителю.

— Никуда из города не отлучайтесь. — Ревнитель жестом остановил суетливые движения. — Вас пригласят для технического собеседования и известят о дне вступления в должность приспешника… — И снова одарил Жн концентрированной улыбкой. — Ступайте с верой…

Когда дверь за обращенным в приспешника технологом затворилась, ревнитель снова потревожил пенек на опушке:

— Директора обыскали?

— Тщательнейшим образом, — ответил приспешник-секретарь.

— Пусть охрана еще раз промнет одежду — не загнал ли он в материю иглы. Потом вводи их.

— Будет исполнено.

Приглашенная компания долго не появлялась, что, безусловно, свидетельствовало о добросовестности обыска. Наконец перед ревнителем предстала живописная высохшая коряга с безумным, прожигающим взором. С боков ее то ли поддерживали под сучки-локти, то ли сдерживали два крепыша-охранника. Ревнитель жестом усадил троицу на диванчик у входа и, начиная психологическую атаку, приладился было к длительному и молчаливому проникновению в сердцевину коряги.

Но финансовый директор фирмы «Атом» смял высокочтимые в здешних стенах намерения…