Туз пик

– Я… Я не могу, – несмело произнес Анхель. Он был настолько измотан, что сил на еще один откровенный разговор не было.

– Можешь, – кивнула бабушка, – только ты и можешь. Вы это переживете вместе. Первая новость на нее подействовала словно анестезия. Вторая воспримется легче. Сейчас самое время.

Анхель закрыл глаза, прежде чем открыть дверь и зайти внутрь. Он будто собирался с мыслями. Сжал плотно челюсти, а пальцы – в кулаки. Его тело напряглось, словно кто-то взвалил на него непосильную ношу. Он должен мыслить ясно, держаться так, чтобы не показаться перед ней слабым, а делиться только силой.

Анхель открыл глаза и решительно зашел внутрь.

При виде мужа София оживилась, взглядом проводила до стула. Анхель сел рядом, но, когда он взял руку Софии в свою и поднес к губам, слезы снова появились в ее глазах. А ведь она старалась не плакать при Йоване! Но, смотря на Анхеля, она мысленно представляла их дочь. Он всегда будет напоминать ей об их ребенке, а София всегда будет корить себя за эту смерть. Это по ее вине умерла их девочка. Из-за ее доверчивости, глупости, наивности.

– Это я виновата, – прошептала София, – только я.

– Нет. Виновата не ты, не смей брать вину на себя. Ты добрая и честная девушка, немного наивная. Неужели, если бы ты знала, чем все закончится, пустила бы Иво в свою машину? Поверила бы ему?

София мотнула головой и потупила взгляд. Одна секунда стоила жизни многим людям и их ребенку. Судьба испытывает ее на прочность? Хочет свести с ума?

– София, – прошептал Анхель, ловя ее потерянный взгляд. Ему нужно собраться: он должен быть опорой жене, чтобы пережить все горе вместе, обнять ее и утешить. – Я встретил врача, он сказал, что ты ничего не ела. Так нельзя, тебе надо восстанавливаться, чтобы быстрее вернуться домой. Ты меня слышишь?

Аппетита не было и еще долго не будет. Единственное, что она могла делать, – это смотреть в одну точку. Ее рука покоилась на животе, который уже начал приходить в добеременную форму, только боль и повязки говорили о том, что там была жизнь.

София вспоминала время, когда она потеряла родителей и Милоша. Какая была боль! Казалось, что хуже быть не может и с этой болью невозможно жить. Но она смогла! Встала на ноги, начала новую жизнь… А смерть все никак не отпускала…

– Я как будто проклята, – прошептала девушка. – Все, кого я люблю, меня оставляют.

– Это не так, – Анхель накрыл ее ладонь второй рукой, – у тебя есть я, брат и наша семья.

Она перевела на него взгляд, в котором блеснул огонек, похожий на желание снова стать сильной.

– Я люблю тебя, – прошептала она, – одного и на всю жизнь.

– Мэ тут камам[6], – улыбнулся Анхель. – Навсегда – запомни это! Ничто и никто не вправе изменить это чувство.

София слегка улыбнулась в ответ. До этой минуты ей казалось, что, кроме горя, она ничего более не испытает, но она ошиблась.

– У нас будет большая семья, – ее голос звучал уже бодрее. – Никто не заменит нам нашу девочку, но мы же не останемся вдвоем, верно?

Этот разговор вел к неизбежному. Сейчас он скажет ей правду и разобьет сердце. Он лишит ее последней надежды, которая заставляет Софию жить и мечтать о будущем.

Она ждала от него обнадеживающих слов, улыбки. Он мог бы поделиться с ней своими мечтами… Руки Анхеля покоились на ее ладонях, он молчал, только крепче сжав ее пальцы. Это получилось непроизвольно, но София это заметила и напряглась.

Его взгляд стал серьезным, брови нахмурились. Заметив волнение Софии, Анхель коснулся губами ее рук.

– Ты для меня самый важный человек в мире. Ты, и только ты. Я хочу, чтобы ты это знала. Неважно, будем мы вдвоем всю жизнь или нас будет больше, главное, чтобы ты была рядом…

– Анхель, к чему ты клонишь? – заволновалась София. – Чего еще я не знаю?

Его бросило в пот, а потом будто окатило холодной водой. Он вспомнил слова бабушки, которая просила сказать правду сейчас. Именно ее слова заставляли Анхеля держать руки Софии в своих и подбирать верные слова.

– Ничего страшного, – натянуто улыбнулся он, – обычные последствия…

– Какие? – вскрикнула она.

– Во время операции пришлось удалить правый яичник, он был задет пулей, – выпалил на одном дыхании Анхель.

София уставилась на него не дыша, пытаясь проанализировать услышанное. Это тот яичник, который был проблемный, с кистами? Его удалили? Тогда почему Анхель эту новость преподносит так, словно она похоронная? Пытается ее утешить, придать сил, говорит о вечной любви?

Через несколько мгновений сознание Софии начало проясняться. В день приема доктор Павич сказал о левом яичнике. Это он был в кистах и не функционировал. Его хотели удалить… Они удалили не тот?

София зажмурилась и схватилась за голову. Нет! Они удалили тот! Потому что Иво выпустил пулю в правую сторону живота. Она лишилась правого яичника! Здорового!

– А как же левый?

– София, – Анхель прижал ее к себе, – это не имеет значения, есть только я и ты. Нам больше никто не нужен…

– Что с левым? – Она уже знала ответ, и слезы застилали ей глаза. – Его тоже нет?