Туз пик

– Туда, – она указала влево. Анхель даже улыбнулся – ответила чисто по-женски: указала рукой и сказала «туда», но сейчас это его не раздражало, напротив, развеселило. Наблюдая за настороженной Софией, которая схватилась за него крепкой хваткой, он успокоился, даже гнев прошел.

Он кивнул и повел ее за собой влево все так же осторожно, прислушиваясь к звукам.

Они шли по длинному коридору без дверей. Помещение было полностью пустым.

– Странное место, да? – прошептала София и прижалась к Анхелю.

– Не для беременных женщин точно.

– Не злись. – Она остановилась и потянула его за руку. Анхелю пришлось остановиться и обернуться. – Я не могла по-другому. Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу…

Он заставил ее замолчать, приложив палец к губам, а потом притянул себе и коснулся губ своими губами. Это было самое необычное место для поцелуя – страшное здание, полное тайн и загадок, повсюду враги, а они стоят с пистолетами в руках и целуются. Даже кровь закипает от волнения и страха. Что, если сейчас к их вискам приставят дула пистолетов? И выстрелят… Умереть, целуясь с этим мужчиной, Софии не страшно.

Анхель прервал поцелуй, но не отошел от жены, напротив, обнял и прошептал:

– Запомни на всю жизнь: что бы ни случилось со мной, ты будешь жить ради себя, детей и ради наших родных. Поняла? – Он перевел взгляд на стену и замер, слегка прищурившись.

– Ты так говоришь, как будто умирать собрался, – прошептала она. – И, чтобы этого не произошло, обещаю, что мне придется умереть с тобой.

– Господи. – Анхель перевел на Софию испуганный взгляд. – Хочешь, поспорим, что как только ты родишь, то будешь мыслить по-другому? Уже жду не дождусь этого.

София в шутку ударила его по здоровому плечу, и он улыбнулся.

– Изменить твой характер мне не под силу, упертая девушка, но я верю, что моя дочь или сын его исправят.

София хотела ответить, но Анхель дал знак молчать. Его взгляд снова сосредоточился на зеленой стене. Он подошел к ней, задумчиво рассматривая.

– Что там? – София оказалась рядом. В стене было еле заметное отверстие в форме двери, а посередине – замазанный зеленой краской в тон стен блок для считывания электронной карты-ключа. Анхель уже достал красную карту и перевел взгляд на жену.

– Отойди, – он рукой перегородил ей путь и сам отошел на два шага, – надо позвонить Йону.

Он набрал номер друга и сообщил о находке. Через две минуты все четверо стояли у двери, пристально рассматривая ее.

Дверь была так умело скрыта, что было чистым везением, что Анхель вообще смог ее заметить.

– Я открою дверь и зайду первым, – произнес он, приготовив пистолет.

Следом приготовился Йон, а София отвернулась, не желая на это смотреть. Ее мутило, сейчас бы присесть, но надо быть начеку! Ох уж эта беременность! Анхель прав: она уже зависима от своего состояния, хотя еще не родила.

– Готовы? – Анхель приложил карту к замку и прислушался.

Щелчок – и дверь открылась. Ручек на ней не было, Анхель подцепил дверь пальцами и медленно открыл.

София ухватилась за пистолет, сжимая холодный металл. В этот момент она забыла и про тошноту, и даже про беременность. Она сделала два шага в направлении двери, готовая стрелять, если возникнет такая необходимость.

За дверью было темно. Анхель обернулся к Йону и дал знак, что он заходит. Тот кивнул, держа в руках пистолет. Затем Анхель перевел взгляд на Софию и нахмурился, увидев ее наготове.

Он выставил пистолет вперед и шагнул в темноту. Помещение встретило его тишиной, но, прислушавшись, он ощутил чье-то тяжелое дыхание. Стало не по себе – надо бы включить свет, но искать выключатель на стене глупо: можно не успеть его найти.

Анхель свободной рукой достал мобильный, ощущая за спиной присутствие Йона, и включил фонарь. Свет тут же попал на чье-то лицо.

– Дьявол, – выругался Анхель и чуть не выронил телефон из рук. Свет упал на пол. Это отвратительное чувство беспомощности в темноте сводило с ума. Мысленно Анхель нарисовал самые ужасные картины: лицо, которое он увидел, скорее всего, принадлежало человеку, над которым проводят опыты. От таких людей можно ожидать чего угодно. Он еще помнил свое состояние, когда ради свободы готов был убивать.

Но до сих пор на них с Йоном еще никто не набросился, и это радовало. Он снова посветил по сторонам – вдоль стен сидели люди. Они обнимали друг друга, щурясь от яркого света, и вжимались в стены. Послышался детский плач, и Анхель опустил пистолет и телефон. Он догадался, кто все эти люди!

– Мы с добром, – произнес он. – Среди вас есть старший?

Йон включил свет на телефоне, и стало еще ярче, но Анхель рукой направил свет в сторону, чтобы не слепить людей.

В ответ молчание. Глаза Анхеля привыкали к полумраку, он уже отчетливее видел этих людей: девушек-подростков и детей. Девушки прижимали к себе младших, не давая им расплакаться.

Анхель будто перенесся в прошлое, когда так же сидел в пустом помещении в ожидании приговора. Эти дети – цыгане! Но они не сербские цыгане! Судя по охране, их привезли из Албании.

Цыганский язык един для всех.