Туз пик

Анхель выдохнул. Каждая мышца на его теле расслабилась. От радости он откинулся на подушки.

– Ясмин пошла бы со мной, – прошептала София, – она бы не отказала.

– Ясмин никому никогда не отказывала, – слегка улыбнулся Анхель, – но мы с ней разные. И она женщина. У меня идея! Возьми всех цыганок из поселка – поддержка что надо!

София улыбнулась и кинула в него подушку. Он поймал ее на лету и подложил под голову.

– Кстати, ты в курсе, что Йон решил женится на Тияне? Я оставила его наедине с Йованой всего лишь на пять минут. За это время они успели разругаться в пух и прах и пригласить друг друга на свадьбу. Они нормальные?

– Надо заканчивать с этим цирком, – устало произнес Анхель. – У меня даже есть план, но в голову лезут разные мысли. Как думаешь, Йована смогла бы жить так, как живешь ты? Смогла бы уехать из города? Жить с Йоном в своем доме, иметь детей…

София не знала, не могла отвечать за подругу. Она прижалась к Анхелю и положила голову ему на грудь. Мерное биение его сердца успокаивало и манило в сон. Анхель поцеловал ее в макушку и прошептал:

– Если ты думаешь, что мне нет дела до рождения собственного ребенка, то ты ошибаешься. И мне есть дело до тебя: не хочу видеть, как тебе больно.

– Забудь, я читала, что некоторые мужчины испытывают сильнейший стресс и падают в обморок.

Вот он точно бы не хотел свалиться в обморок! Неуловимый Анхель Бахти упал в обморок на родах своего ребенка – смешнее просто не придумать.

– А про Йовану и Йона ты что придумал?

– Хотел, чтобы Йон украл ее с собственной свадьбы, но, возможно, это не очень хорошая идея, лучше их запереть где-нибудь вместе и выкинуть ключ.

София улыбнулась: эта идея ей понравилась.

Вскоре Анхель задремал прямо на ее кровати. Его дыхание стало размеренным и ровным. София вышла из комнаты в гостиную, чтобы совершить налет на холодильник, а наткнулась на Розу. Девушка сидела за столом и что-то записывала в тетрадь. Как только она поняла, что кто-то находится в гостиной, тут же закрыла тетрадь и отложила ручку.

То, что Роза вернулась к любимому занятию, было хорошим признаком. София давно не видела ее сидящей за столом и делающей какие-то заметки.

– Не помешаю? – София присела напротив.

– Ты уже села, – буркнула Роза, но потом поморщилась и добавила: – Прости, я не хотела грубить.

– Ты впервые попросила прощения, – улыбнулась София и задумалась, – а это дорогого стоит. Мы все изменились, наша жизнь изменилась… Мы вроде те же, но какие-то другие.

– Это точно, – согласилась Роза, – никогда бы не подумала, что Ясмин так тяжело жилось: она вставала рано утром и столько готовила. Сейчас я живу ее жизнью, но у меня ничего не получается. Ничего! Я даже проснуться не могу по первому звонку будильника.

– Ясмин это было в радость, она была жаворонком. Ты другая. Мы не должны подражать друг другу, ты не должна копировать жизнь Ясмин. Зачем? Такой Ясмин больше не будет, но и Роза такая одна.

– Такой Ясмин точно не будет, – согласилась Роза. – Какой выход есть у меня? Я могу выйти замуж и уехать отсюда. Я даже думала попросить Анхеля найти мне мужа.

– Замуж? – удивилась София. – Ты? Серьезно?

Роза кивнула и пожала плечами.

– Возможно, это единственный путь к спасению от самой себя.

– Это слишком легкий путь, – улыбнулась София, – пожалей мужа. К тому же ты все так же будешь рано вставать и готовить гору еды. Но хочу вселить в тебя надежду – твоя жизнь изменится после моих родов. Все самое тяжелое ляжет на мои плечи.

– Я буду тебе помогать, – кивнула Роза, – но можно не утром?

– Можно не утром. Кашу можно приготовить и с вечера.

Девушки засмеялись, подумав о такой хитрости. Хотя Ясмин была бы недовольна, бабушка Гюли тоже будет против, но в итоге две новые хозяйки на кухне сообща победят систему.

– Скажи, а ты записываешь в тетрадь рецепты? – продолжала смеяться София. – Может, это кулинарная книга? Возможно, ты повар, а прячешь в себе этот талант?

Цыганка коснулась пальцами тетради, придвинула ее к себе и положила на нее ладонь. Роза уже не смеялась. Она подняла на Софию взгляд, полный желания наконец поделиться самым сокровенным.

Ее рука придвинула тетрадь к Софии:

– Это уже пятая. Я исписала их все. Я пишу… – Она засмущалась, зажмурив глаза. – Нет, ты будешь смеяться.

Она тут же придвинула тетрадь обратно к себе, но София остановила ее и серьезно посмотрела.

– Я не смеюсь, ты же видишь, я не улыбаюсь. Обещаю, что не сделаю этого. Что может находиться здесь такого, что сумеет меня насмешить?

– Это история, – скромно прошептала Роза, – только обещай никому не говорить!

– Обещаю.

– Это история одной девушки, которая жила в городе, училась в институте и любила человека, который на нее не обращал внимания. Он любил другую…

– Ты сочинила историю? – не поняла София. – Ты пишешь книгу?

Роза кивнула и опустила плечи. Ее пальцы пододвинули тетрадку к себе. Кажется, что даже щеки покрылись румянцем…

– Так вот почему ты все время записывала… Ты записывала эмоции?