Тузы и шестерки

— Благодарю вас, у нас все в порядке, — сказал Денис, мечтая, чтобы повар поскорее отвалил.

— А я думал, у нас встреча, — ответил тот.

— Встреча, встреча, — закивал Голованов, делая Денису большие глаза.

Тогда «повар» сказал безо всякого выражения:

— Выходите и садитесь в свою машину. — И ушел на кухню.

Голованов предложил:

— Денис, я останусь, чтобы не привлекать внимания, а ты иди. Потом тоже возвращайся, надо же это все доесть.

Денис кивнул. Посидел еще пару минут и не торопясь вышел на улицу. Сел в свой «форд». Стал ждать. Прошло еще минуты три. Денис принялся барабанить пальцами по рулю.

— Только не надо психовать, — сказал вдруг голос с заднего сиденья.

Денис чуть не подпрыгнул. Сердце заколотилось. Он вполне ведь мог меня пришить, подумал частный детектив. Хороший я профессионал, нечего сказать. Впрочем, за высоким водительским сиденьем спрятаться немудрено. Да, но как он в машину залез?!

— Поезжайте за угол, — сказал информатор, — а дальше я скажу…

Денис повернул зеркальце заднего обзора и увидел, что Чаплин уже не в красном халате. На нем футболка и джинсовая куртка. Ну и ну…

Через пару минут они остановились перед «Макдональдсом». На летней площадке сидело много народу. Они вышли из машины и сели за столик.

— Принесите мне… — сказал Чаплин и принялся перечислять, что именно. Список был длинный.

Денис совершенно обалдел.

— Мы же были в хорошем ресторане… — сказал он.

— Ненавижу азиатов и то дерьмо, которым они кормят. Ну поторопитесь!

Вот, значит, где придется его ужином кормить. Весьма неглупо, подумал Денис, стоя в очереди к кассе и заставляя себя не оглядываться (а вдруг этот странный тип уже слинял?). Во-первых, тут было многолюдно в любое время, во-вторых, дешево.

Наконец Денис вернулся с подносом, полным еды. Чаплин, к счастью, по-прежнему сидел за столиком. Он неспешно принялся поглощать американскую пищу.

— Знаю, что вредно, — объяснил он, — но ничего не могу поделать. Привык на работе.

— А что у вас за работа?

— А то вы не знаете.

Денис прикусил язык и подумал, что вести себя надо так, как будто ему известно о Чаплине гораздо больше, чем есть на самом деле. Это было несложно, учитывая, что ему неизвестно практически ничего. Впрочем, Голованов сказал, что Чаплин — каскадер. Что ж, очень может быть. Сухопарая, жилистая фигура, кошачьи движения. Если он работает в кино, то немудрено, что привык к фаст-фуду. Денис, опустив ресницы, тем не менее внимательно разглядывал Чаплина. Ему можно было дать от сорока до пятидесяти — в зависимости от освещения. Наверное, когда он улыбался или хмурился, четче выступали морщины, но так их видно не было вовсе. Темноватая, продубленная, как у моряков, кожа. Неопределенного цвета глаза. Ничего запоминающегося. Словом, идеальная внешность для информатора. Вот только руки были немного странными. С одной стороны, длин_т ные, чувствительные, как у музыканта, пальцы, с другой — мозоли даже на подушечках, свидетельствовавшие о том, что их обладатель знаком с физическим трудом не понаслышке.

— Итак, — сказал Денис, когда Чаплин съел первые два биг-мака, — меня интересует, когда вы последний раз видели Беднякова.

— Сто пятьдесят баксов, — снова безо всякого выражения сказал информатор и взялся за картошку по-деревенски.

— За что это такие деньги?! — обомлел Денис, еще не забывший, как из него недавно Филя кое-что вытряс. На самом-то деле финансовые успехи «Глории» были далеко не так хороши, как он рассказывал об этом дяде.

— Вообще-то моя такса была — сто, — охотно объяснил Чаплин. — Ну а полтинник сверху, сами понимаете, святое дело положить, раз уж я к новым хозяевам перехожу. За вредность, так сказать.

Денис вздохнул и полез за бумажником, а Чаплин сказал:

— Вот мне интересно, почему у нас судьи сплошь крупногабаритные тетки бальзаковского возраста?

— Что? — удивился Денис. — При чем тут судьи?

— У меня приятеля недавно судили, — охотно объяснил Чаплин, — так что я имел удовольствие на лица нашего правосудия полюбоваться. Такие, скажу я вам, коровы там сидели. Совсем никто за своей спортивной формой не следит… Вообще надо судьям хотя бы велотренажеры, что ли, ставить. Прямо на их судейское место. Сидит себе судья, приговор зачитывает и педали накручивает. А то им же столько сидеть, бедняжкам, приходится?! Вернее, в конце концов сидят-то, конечно, другие…

Бедняков. 21 мая

Рано утром Бедняков подкараулил судмедэксперта Нарезайло во время первого утреннего перекура, пока тот еще был благодушен и не погрузился с головой в свои свежемороженые трупы.

— Что с Резником? — спросил Бедняков как бы между делом, чтобы эксперт, не дай бог, не заподозрил даже намека на обстоятельный разговор. В этом случае, как и все опытные специалисты, Нарезайло мгновенно замыкался, и добиться от него можно было только одного: «Подожди официального заключения». А его запросто можно и месяц прождать.

Нарезайло наморщил лоб, критически осмотрел предложенную сигарету, сделал длинную затяжку и, наконец, произнес:

— Резник? Умер, бедняга.

— Жаль, — кивнул Бедняков.