Тузы за границей

Думаю, он вел много дел в Джокертауне. Мне доподлинно известно, что Кристалис нередко продает информацию в обмен на секс – если мужчина, желающий прибегнуть к ее услугам, приходится ей по вкусу. Я знаком с несколькими весьма состоятельными джокерами, ни один из которых не женат, зато почти у всех есть любовницы из натуралок.

Проституция в Джокертауне – весьма доходный бизнес, наряду с наркотиками и азартными играми. Потому что сексуальная жизнь – первое, чего лишается джокер. Некоторые прекращают ее полностью, становясь неспособными к ней или бесполыми. Но даже те, чьи гениталии и сексуальное влечение остаются не затронутыми вирусом дикой карты, могут лишиться сексуального самосознания. В тот самый миг, когда состояние жертвы вируса стабилизируется, она перестает быть мужчиной или женщиной и становится просто джокером.

Естественное сексуальное влечение – гипертрофированное отвращение к себе и тоска по утраченной мужественности, женственности, красоте и всему остальному. Эти демоны терзают всех обитателей Джокертауна, и я тоже хорошо знаком с ними. Рак и химиотерапия убили весь мой интерес к женщинам, но воспоминания и стыд никуда не делись. Мне стыдно вспоминать о Фортунато. Не потому, что я пользовался услугами проституток или нарушал их дурацкие законы – я презираю эти законы. Мне стыдно оттого, что, несмотря на все мои усилия, за все эти годы я так и не смог увидеть ни в одном джокере женского пола женщину. Я знал многих, которые были достойны любви, – добрых, ласковых и заботливых женщин, нуждавшихся в нежности, душевной близости да и в сексе ничуть не меньше моего. Некоторые из них стали моими задушевными друзьями. И все же я так и не смог почувствовать к ним влечение. В моих глазах они оставались столь же непривлекательными, как и я в их.

Уже загорелась просьба пристегнуть ремни безопасности, а я чувствую себя не совсем хорошо, так что на этом пока заканчиваю.

Из дневника Ксавье Десмонда

10 апреля, Стокгольм

Я страшно устал. Боюсь, мой доктор был прав – это путешествие, возможно, оказалось жестокой ошибкой в том, что касается моего здоровья. Первые несколько месяцев я держался молодцом – впечатления еще были такими новыми, свежими и захватывающими, но в последний месяц утомление, видимо, начало накапливаться и повседневная рутина стала почти невыносимой. Перелеты, обеды, бесконечная вереница встречающих, посещения больниц, джокерских гетто и научно-исследовательских лабораторий грозят слиться в одну неразличимую круговерть высокопоставленных лиц, аэропортов, переводчиков, автобусов и банкетных залов.

Я почти не могу есть и вижу, как сильно похудел. Что это: рак, тяготы путешествия или мой возраст – кто знает? Подозреваю, что все сразу.

К счастью, наше турне подошло к концу. По графику мы должны вернуться в международный аэропорт имени Томлина 29 апреля, так что осталось совсем немного. Должен признаться, я с нетерпением жду возвращения домой, и, думаю, я не одинок. Все мы устали.

И все же, несмотря на последствия, я ни за что не отказался бы от этой поездки. Я повидал пирамиды и Великую Китайскую стену, бродил по улицам Рио, Марракеша и Москвы, а скоро к этому перечню добавятся Рим, Париж и Лондон. Я повидал и пережил много хорошего и плохого – и, думаю, узнал очень многое. Мне очень хотелось бы прожить достаточно долго, чтобы успеть распорядиться этим знанием.

Швеция стала приятным разнообразием после Советского Союза и других стран Варшавского Договора, которые мы посетили. Социализм не вызывает у меня ни положительных, ни отрицательных эмоций, но мне до смерти надоели образцово показательные «медицинские общежития» для джокеров, которые нам постоянно демонстрировали, и образцово показательные джокеры, которые их населяли. «Социалистическая медицина и социалистическая наука, вне всякого сомнения, победят дикую карту, и в этом направлении уже сделаны огромные шаги», – то и дело повторяли нам. Но даже если утверждения и заслуживают доверия, ценой победы будет «лечение» продолжительностью в целую жизнь, которое применяют к тем немногочисленным джокерам, в существовании которых признаются Советы.

Билли Рэй утверждает, что на самом деле джокеров у русских тысячи, только они надежно заперты подальше от глаз в огромных серых «домах джокеров», которые номинально являются больницами, но по сути представляют собой тюрьмы во всем, кроме названия, и укомплектованы многочисленной охраной, но не укомплектованы врачами и медсестрами. Карнифекс говорит также, что у Советов имеется и с дюжину тузов, находящихся на службе у правительства, армии, милиции и партии. Если его слова соответствуют истине – а Советский Союз, разумеется, отрицает все подобные утверждения, – то нам не удалось и близко увидеть ничего такого: КГБ и «Интурист» зорко следят за каждым нашим шагом, несмотря на заверения советского правительства об отсутствии контроля.