– Сара Моргенштерн из «Вашингтон пост», – прошелестел ее голос в ухе у Грега. – В семьдесят шестом году получила Пулитцеровскую премию за освещение событий Великого джокертаунского восстания. Соавтор той мерзкой статейки о СКИВПТе[2] в июльском номере «Ньюсуик». Совсем недавно сменила имидж. Ее теперь и не узнать.
Предупреждение Эми стало для Хартманна неожиданностью – он действительно не узнал женщину. Впрочем, статью он хорошо помнил. С полным правом ее можно было назвать пасквилем из-за намека на то, что Грег и СКИВПТ замешаны в сокрытии факта нападения Прародительницы Роя.
Грег помнил Моргенштерн по многочисленным мероприятиям с участием прессы – всегда с каким-нибудь неудобным вопросом, который она произносила с неприятной ехидцей в голосе. Он мог бы прибавить ее к сонму своих марионеток, просто ей в пику, но журналистка никогда не приближалась к нему. Всякий раз, когда они оказывались на одном и том же мероприятии, женщина старалась держаться от него подальше.
Сейчас, наблюдая, как она приближается, он на миг остолбенел. Сара всегда была по-мальчишески худенькой. Сегодня это особенно бросалось в глаза: журналистка надела узкие черные брючки и облегающую блузку. Волосы она осветлила, накрасилась так, чтобы подчеркнуть выступающие скулы и огромные бледно-голубые глаза. И теперь ее черты казались до боли знакомыми.
Хартманн похолодел.
Кукольник внутри его зарыдал, вспомнив об утрате.
– Грег, тебе нехорошо?
Эллен дотронулась до его плеча. От прикосновения жены Хартманн вздрогнул, тряхнул головой.
– Все в порядке, – сказал он отрывисто. И, натянув на лицо профессиональную улыбку, вышел из своего закутка. Джон и Эллен как по команде двинулись за ним.
– Мисс Моргенштерн, – дружелюбным тоном начал сенатор, протягивая руку и пытаясь придать своему голосу спокойствие, которого не ощущал. – Думаю, с Джоном вы знакомы, а вот с моей женой…
Сара Моргенштерн безучастно кивнула Эллен, но ее взгляд был прикован к сенатору. На лице ее застыла странная, напряженная улыбка, полувызов полуприглашение.
– Надеюсь, сенатор, – сказала она, – вы ждете этой поездки с таким же нетерпением, как и я.
Она пожала его протянутую руку. Кукольник немедленно воспользовался этим контактом. Как и со всеми другими марионетками, он протянул нейронную дорожку в ее мозг, открывая двери, которые впоследствии позволят ему осуществлять доступ на расстоянии. Нащупав запертые врата ее эмоций, за которыми клубились яростные цвета, он жадно, по-собственнически, припал к ним. Потом открыл засовы и распахнул эти врата.
Черно-красная ненависть, хлынувшая на него оттуда, заставила Кукольника отпрянуть. К его полному изумлению, кипящий котел ее эмоций не походил ни на что испытанное им до сих пор. Этот водоворот грозил поглотить его, накрыть с головой. Кукольник ахнул – а Грег заставил себя ничем не выказать своих чувств. Он опустил руку, почувствовав, как застонал у него в голове Кукольник, и страх, который шевельнулся в его душе мгновение назад, скрутил его с удвоенной силой.
«Она похожа на Андреа, на Суккубу – ошеломляющее сходство. Только она ненавидит меня – боже, как она меня ненавидит!»
– Сенатор? – повторила Сара.
– Да, я жду этого с огромным нетерпением, – автоматически отозвался он. – За прошедший год отношение общества к жертвам вируса дикой карты изменилось к худшему. В какой-то степени люди вроде преподобного Лео Барнетта отбрасывают нас назад, к гонениям пятидесятых. В менее цивилизованных странах дела обстоят хуже некуда. Мы можем предложить им понимание, надежду и помощь. И сами кое-чему научимся. Мы с доктором Тахионом с большим оптимизмом смотрим на это турне, в противном случае не стремились бы организовать его.
Слова лились с заученной гладкостью, пока сам Грег приходил в себя. Он слышал собственный дружелюбно-небрежный голос, чувствовал, как растягиваются в гордой полуулыбке губы. Но все это происходило помимо него. Сенатор едва удерживался от того, чтобы во все глаза не смотреть на Сару. На эту женщину, которая так сильно напоминала ему Андреа Уитмен и Суккубу.
«Я любил ее. И не сумел ее спасти».
Журналистка, словно почувствовав его завороженное внимание, вскинула голову все с тем же странным вызовом.
– К тому же не часто выпадает такое развлечение – трехмесячное турне вокруг света за счет налогоплательщиков. С вами будет ваша жена, ваши друзья, например доктор Тахион и Хирам Уорчестер…
Грег чувствовал исходящее от Эллен раздражение. Слишком давно она играла роль жены политика, чтобы ответить на этот выпад, но Кукольник ощутил, как она вдруг насторожилась – ни дать ни взять дикая кошка, поджидающая, когда ее жертва даст слабину. Выбитый из колеи, Грег нахмурился на миг позже, чем следовало.