ТВ - эволюция нетерпимости

К выступлению Зюганова невзначай монтировали стадо баранов /символизирующих коммунистический электорат/. Лихую «цыганочку» в исполнении лидера коммунистов, посетившего ночной клуб, сопровождали словами: «Политические события, разворачивающиеся в болевых точках страны и мира, никак не располагали к веселью». То есть пляшущий Ельцин – это сильный предвыборный ход, а пляшущий Зюганов – пир во время чумы.

Приводящая эти примеры в своей колонке /«Так победить»/, телекритик «Известий» Ирина Петровская спросила у генерального директора ОРТ, – считает ли тот, что можно утверждать идеалы демократии недемократическими способами. «Конечно, нам вовсе не все равно, кто победит», – ответил ее собеседник. Того же мнения придерживался И.Малашенко, руководитель телекомпании НТВ, заявивший, что не вправе требовать беспристрастности и объективности от своих журналистов. К тому же он согласился войти в избирательный штаб Президента в качестве советника по СМИ, даже на время не оставив свой пост в компании.

НТВ было лидером, и если уж общепризнанный лидер не считает особым грехом журналистское стремление к объективности /после нас – хоть потоп/, то что говорить о других каналах. «Тогда выборы шли на уровне идеологического рефлекса, – вспоминал четыре года спустя О.Добродеев. – С точки зрения правил игры все было соблюдено: с секундомером в руке мы учитывали эфирное время всех политических сил, всех кандидатов. И, тем не менее, я согласен, что интонационно симпатии-антипатии считывались».

А вот свидетельство 96 года, принадлежащее руководителю информационной службы РТР А.Нехорошеву: «Не стоит удивляться тому, что мы симпатизируем Ельцину... Формально мы выполняем инструкции Центризбиркома, как выполняют и все коллеги, и тут к нам вряд ли придерешься. А если от души...». От души, объяснял руководитель, он посылает корреспондентов на митинги Ельцина с удовольствием, а на митинги Зюганова – с тоской. «Предвыборную компанию вспоминаю, как сплошной кошмарный сон, – вторила ему Светлана Сорокина. – День начинается с одного претендента, им же заканчивается... Отношения подковерные, кулуарные, личные или коммерческие определяют все».

«Телевидение не любит Зюганова и даже не пытается этого скрывать, – завершала И.Петровская свою предвыборную колонку. – Зюганов ненавидит телевидение и тоже откровенно. Но вот вопрос: в случае, если «все у нас получится», сумеет ли телевидение вернуться к тем демократическим принципам?»

Как в воду смотрела.

Когда документалист, да еще в период избирательной кампании, позволяет себе проявлять в виде исключения симпатии-антипатии, то он и сам не замечает, как исключения очень скоро становятся правилом.

Прошел год после выборов. Очередная выходка Жириновского заставила руководство НТВ отказать ему впредь от эфира. Это была единственная компания, которая какое-то время выполняла свое обещание. Но блокада оказалась не вечной. В первой половине 99 года, по мере приближения новых выборов, Жириновский оказывался все более частым гостем на всех каналах, в число которых попало и НТВ. «Жириновский – талантливый публичный политик, – оправдывал ситуацию Б.Добродеев, к тому времени уже генеральный директор компании. – Естественно, он не герой моего романа, но в силу своей внешней яркости способен привлечь внимание даже к самому сухому политическому процессу... Чтобы суп не был пресным, в него добавляют специи».

В то время, как война в Чечне объединила подавляющее число информационных служб в стремлении отстоять независимость маленькой республики и независимость самой прессы /в том числе электронной/, избирательные кампании приводили к размежеванию. И если в первом случае консолидация журналистов способствовала завершению того этапа войны, предвыборные конфликты, напротив, рождали новые.

Россия вступала в эпоху информационных войн.

Со всей очевидностью события развернулись на следующих парламентских выборах.

Пейзаж после битвы

О коварстве интерпретаций

Сам факт того, что Россия обратилась к свободным выборам – едва ли не самому убедительному свидетельству демократии, – было безусловным завоеванием. Но то, как именно проводились выборы – свидетельствовало, скорее, об отсутствии демократии. И даже об искоренении тех ее признаков, которые, уже, казалось бы, обозначились.

Именно так случилось в 99 году.

Организуя встречи избирателей с кандидатами, телевидение вправе, о чем уже говорилось, занять одну из двух возможных позиций. Либо встать на сторону телезрителя, то есть прибегнуть к дискуссиям, пресс-конференциям и дебатам, позволяющим избирателю судить о подлинных мотивах и личности соискателей. /В мире эта позиция считается общепринятой/. Либо – до недавнего времени это казалось чисто теоретическим – стать на сторону кандидата. Но это означало бы, что канал не только игнорирует интересы зрителей, но и готов вступить в конфронтацию с кандидатами-конкурентами, то есть открыто признать свою ангажированность. Такой путь – прямой повод для возникновения информационных войн.