ТВ-эволюция нетерпимости

В 60-х годах в Чехословакии был снят публицистический телефильм «Инзерат», что означает «объявление в газете». Встревоженный тем, что в стране родители все чаще убивают своих детей, журналист дал объявление в газете о том, что согласен обменять новую автомашину марки «Фиат» на маленького ребенка. В ответ — десятки предложений.

Журналист отправился по нескольким обратным адресам. Его интересовали причины, по которым родители готовы расстаться с ребенком. Это были чисто меркантильные интересы. Кое-кто был готов получить «Пежо», даже не дочитав объявление до конца. Пара молодоженов предложили сразу зачать ребенка, чтобы получить обещанную машину спустя 9 месяцев. Но в ряде случаев он столкнулся с ситуациями чудовищной нищеты. Опустившиеся родители-алкоголики были не в силах содержать в семье еще одно нежеланное существо.

Острый социальный анализ превратил картину в общественное событие. Дело не в констатации отдельных, пускай даже вопиющих, фактов, а в пробуждении публичного внимания к подобным явлениям. Апелляция к общественной мысли — это и есть «действие» публициста.

Содействовать рождению «коллективного разума» — признак профессиональной культуры.

Но отсутствие профессиональной культуры — лишь полбеды.

Беда — в отсутствии культуры как таковой.

День открытых дверей в зоопарке

Первый выпуск телецикла «В постели с…», посвященного ин-тимным моментам личной жизни героев /телекомпания BIZ TV/, был показан в 2 часа ночи. Не прошло и пяти минут, как передачу сняли прямо в эфире… Едва ведущий /Андрей Вульф/ заинтересованно, в прямой, сугубо разговорной лексике спросил у гостя /Отара Кушинашвили/, правда ли, что тому все равно, с кем и каким способом, а тот словоохотливо, подробно начал разворачивать широкое полотно ответа, как все прервалось. Передачу прекратили на самом интересном, как в сказках Шахерезады, месте.

Но в свободной стране, — возмутился Андрей на том же экране, — невозможно говорить об эротике и сексе, не называя вещи своими именами. Сейчас не 37 год! Он готов был с подъемом перечислять слова, за которые по его мнению, сажали в тридцать седьмом. Но тут пострадавшего за правду во время «удержал» второй ведущий, как бы случайно оказавшийся рядом.

Проблема расширения литературного языка за счет ненормативного родилась не сегодня. Свой вклад внесла проза Генри Миллера, Эдуарда Лимонова, Юза Алешковского. Можно вспомнить фильм «Астенический синдром» Киры Муратовой. Правда, там эти выражения неразрывны с художественной тканью произведения.

Но, в конце концов, если художественность — недосягаема, а иная лексика об эротике собеседникам недоступна, у них просто не остается иного выхода, как вслед за классиком от души воскликнуть — не могу молчать!

К тому же, по мнению Андрея, передача была запрещена не только из-за сленга. «В ней достаточно много эксклюзивной, скандальной информации в исполнении Отара Кушинашвили, на очень влиятельных людей в нашем шоу-бизнесе…». Лишать народ таких захватывающих подробностей о жизни эстрадных кумиров было бы явно несправедливо. «Я сделаю все возможное, чтобы эта передача вышла в эфир».

Ночной скандал вызвал возмущение у многих. Телекритики выражали полное согласие с запрещением передачи. Но такая реакция как раз и входила в намерения создателей цикла. Имитация скандала была частью замысла по «раскручиванию» новой программы.

Свое обещание Андрей, разумеется, выполнил. Полный выпуск передачи себя ждать не заставил. «Я хочу быть победителем промежностей… — провозглашал Отар. — Хочу, чтобы меня любили за то, что я тот парень, который, когда девушка выходит из машины, подаю ей руку. За то, что я вспомнил забытые мужиками средней русской полосы зачатия джентльменства /собирался, вероятно, сказать «зачатки»/… Женщины, конечно, шлюхи..». Героя передачи буквально «несло» в эфире, речь вдохновенно скакала с фразы на фразу. Собеседник не договаривал предложений до конца, зуммер пищал не переставая, несмотря на принципиальную любовь ведущего к этой лексике. Зато без купюр шли все жесты — Отар то и дело хватался за причинное место, чтобы подчеркнуть выразительность своих слов.

Подобных ораторов можно услышать в курилках, казармах, школьных туалетах. Их рассказы всегда актуальны и находят живой отклик у слушателей. Тем заманчивее задача — раздвинуть стены уборной, чтобы глаза ночных зрителей заблестели, как глаза у ведущего, а кровь насыщалась адреалином.

Удивительным было, однако, не столько появление такого рода еженедельной программы, вполне соответствующей духу «раскручен- ного» вещания /«Империя страсти» Николая Фоменко, «Клуб откровенных мужчин» Валерия Комиссарова, «Мужской клуб» Артура Крупенина/, сколько число желающих в ней участвовать. Музыканты и продюсеры шоу-бизнеса, художники, и депутаты…