TV-люди

— После того как мы расстались, я завел подругу в Токио. Хорошая была девчонка. Какое-то время мы жили вместе. Сказать честно, в наших с ней отношениях не было той сердечной дрожи, как с Фудзисава Ёсико. Но ту девчонку я все-таки очень любил. Мы понимали друг друга и могли общаться очень искренне. У нее я смог научиться тому, что такое человеческая жизнь, какой она обладает красотой и какими слабостями. Я завел себе друзей. Приобрел интерес к политике. Не могу сказать, что мои человеческие качества изменились. Я всегда был человеком реалистического склада и сейчас остался таким же. Я не пишу прозу, а ты не покупаешь мебель. Что-то вроде того. В университете я научился тому, что реализм бывает разный. Мир большой, в нем параллельно существуют разные системы ценностей, нет необходимости во всем быть первым учеником. Так я вышел в мир.

— И преуспел.

— В общем,— сказал он.

А затем несколько смущенно вздохнул. И посмотрел на меня как на соучастника в какой-то интриге.

— По сравнению с моими сверстниками, наверное, у меня значительно больший доход. С практической точки зрения,— сказал он и опять погрузился в молчание.

Я понимал, что рассказ на этом не закончен, поэтому, ничего не говоря, спокойно ожидал продолжения.

— После этого я долго не встречал Фудзисава Ёсико,— продолжил он,— долго. Окончив университет, я устроился в одну торговую фирму. Проработал там почти пять лет. Жил и за границей. Каждый день сплошная работа. Через два года после окончания университета я узнал, что она вышла замуж. Мама мне рассказала. Я не спрашивал за кого. Первое, что я подумал, когда услышал о ее замужестве,— правда ли она оставалась девственницей до свадьбы. Вот что первое пришло в голову. Потом стало немного грустно. А на следующий день еще грустнее. Я почувствовал, что многое пришло к концу. Словно за спиной навечно закрылась дверь. Ну, это естественно. Я же по-настоящему ее любил. Мы с ней встречались около четырех лет. Я ведь, по крайней мере, и о браке с ней думал. Она занимала важное место в моей юности. Естественно, что мне стало грустно. Но в то же время я подумал: хорошо, если она стала счастливой. Правда, так и подумал. Ведь я, как бы сказать, все-таки беспокоился за нее. В ней было что-то хрупкое.

Официант поставил мою тарелку. А затем привез столик с десертами. Я отказался от десерта и заказал кофе.

— Я женился поздно. Мне тогда было уже тридцать два. Поэтому, когда Фудзисава Ёсико позвонила, я еще был холост. Мне, кажется, было тогда двадцать восемь. Выходит, почти десять лет назад. Я ушел из фирмы, в которой работал прежде, и только-только начал свое дело. У отца взял денег под заклад, влез в долги и открыл маленькую фирму. Я взялся за дело, решив, что рынок импортной мебели дальше будет непременно только расти. Однако ведь это с любой вещью так, сначала ничего не идет гладко. Поставки запаздывали, товары оставались нераспроданными, росли цены на складское хранение, возврат долгов поджимал — в то время, сказать по правде, я так устал, что начал терять уверенность в себе. И вот в такой момент она позвонила. Не знаю, откуда она узнала мой номер. В восемь вечера раздался звонок. Я сразу узнал голос Фудзисава Ёсико. Такое ведь не забываешь. Он был таким родным. Я стал слабым, но как же хорошо в трудный момент услышать голос бывшей девушки.

Он внимательно всматривался в поленья в камине, словно силился что-то вспомнить. Оглянувшись, я заметил, что ресторан полон людей. Голоса, смех, бряцанье посуды наполнили это заведение. Похоже, что большинство посетителей были местными. Многие звали официантов по именам: Джузеппе! Паоло!