Тварь

Что-то было не так. Бука понимал, что на самом деле его здесь нет. Он — глубоко под землей, порезанный мучителями в белом, которые, очевидно, сами того не подозревая, вторглись на запретную территорию, тронули тонкие струны, пронизывающие этот мир, замкнули невидимые «пробки». Где-то в глубине его измученного тела сгорели какие-то хитроумные «предохранители». И теперь что-то случится. Он не знал, что именно, не знал, хорошо это или плохо, — но что-то непременно случится.

Потому что что-то уже случилось с ним самим. И понимание этого родилось не в нем — оно словно пришло извне, как пришел ниоткуда этот загадочный голос.

…Теперь же, прямо перед ним, будто стремясь заглянуть прямо в глаза, дрожал ослепительный клубок молний — «электра». Разряды тянулись от нее к земле, делая аномалию похожей на огромного тонконогого паука, пьяно качающегося на длинных, слабых ногах. Странно — она казалась совсем не страшной. Будто он и не видел никогда, как люди, попавшие под ее разряд, превращаются в пепел.

Какая-то сила заставила его протянуть руку — чтобы погладить это искрящееся, переливающееся синеватыми разводами «брюшко»…

Глава тринадцатая ВО ТЬМЕ

Очнулся он словно от удара током.

В первый момент ему показалось, будто что-то случилось со зрением. И только увидев вспышки выстрелов, понял, что не ослеп — просто опять что-то произошло с освещением.

— Ты как?! — горячечно зашептал в ухо голос Ники.

— Нормально… — проговорил Бука, только теперь осознав, что во рту уже нет кляпа, руки свободны от ремней. Дернувшись, он попытался подняться, — и резкая боль обожгла грудную клетку. Он застонал, прижимая ладонь к ребрам, ощущая там мокрое и горячее. Все же сделал усилие и, превозмогая боль, сполз на пол.

— Вот сволочи… — чуть не плача, проговорила Ника. Странно было слышать подобные интонации в голосе этой сильной девушки.

— Что происходит? — выдавил из себя Бука. — Ты видела?

— Что? — не поняла Ника. Поглядела в сторону развороченных «колб», окончательно застывших трупов мутантов. — А, ты про это… Что здесь произошло?

— Да так… — невнятно сказал Бука. Тем лучше — не стоит ей этого знать. Никому этого знать не стоит — даже ему самому… — Куда делись… все эти?

— Черт их разберет! — сказала Ника, глядя в сторону полураскрытой двери. Оттуда доносился треск автоматных очередей. — Похоже, еще кто-то пожаловал — пробиться сюда пытаются…

Приглушенно грохнуло. Все затряслось, на голову посыпалась мелкая пыль.

— Кто тебя освободил? — спросил Бука, пытаясь подняться. Первая попытка окончилась резкой болью под ребрами. Он замер, переводя дыхание.

— Сама, — коротко сказала Ника. — Воспользовалась ситуацией…

В тусклом свете индикаторов продемонстрировала автомат, кивнула туда, где из темноты торчали чьи-то ноги в тяжелых ботинках.

— Где Антонов? Где Маус?

— Где Маус, не знаю, — сказала Ника, вскрывая армейскую аптечку. — Антонов здесь, вон, в себя приходит. Больно тебе? Давай вколю анестетик…

Он не стал спорить. В бедро впилась игла, беззвучно впрыскивая в тело обезболивающее. Он ощупал рану — с краев, будто тяжелые хромированные пиявки, все еще свисали какие-то крючки и зажимы. Превозмогая боль, он стал сдергивать и отбрасывать от себя холодный металл.

— Покажи! — потребовала Ника, пытаясь разглядеть рану в слабом свете. — О нет… Сейчас позову Антонова. Тут, наверное, зашивать надо…

— Не надо, — сказал Бука, поднимаясь на ноги. Его шатало, боль разъедала грудину, но отчего-то он был уверен: организм справится. — Давай убираться отсюда, пока охраны нет. Если я не смогу уйти — уйдете вы.

— Я не брошу тебя, — угрюмо сказала Ника. — Как ты вообще мог такое подумать?

Наверное, ей было что сказать, но ее прервал новый голос — он шел откуда-то сбоку, неправдоподобно громкий, искаженный помехами и перегрузкой:

— Внимание! Говорит командир экспедиционного корпуса Никонов. Обращаюсь к лицам, незаконно проникшим на территорию закрытого лабораторного комплекса. Вы полностью блокированы. Предлагаю незамедлительно сдаться. В противном случае имею приказ на полное уничтожение. Повторяю…

— Они подключились к системе громкой связи! — это был уже голос Антонова. Он подобрался к Буке, бесцеремонно убрал руку с его груди, посмотрел, подсвечивая себе миниатюрным фонариком. — Странно, кровотечения нет… Тогда — хотя бы плотную повязку… Ника, стерильный бинт, быстро!

— Уходить надо, — упрямо сказал Бука, позволяя Антонову делать перевязку. — Здесь есть запасной выход? Не может не быть!

— Может, и есть, — отозвался Антонов. — Как-то ведь вошли сюда эти бандиты. Только мне эти ходы неизвестны… Как ты себя чувствуешь?

— Да нормально же! — скривился Бука, отпихивая от себя Антонова. Все еще пошатываясь, направился к двери. Сделал остальным знак, чтобы оставались на месте. Выглянул.