Тварь небесная (СИ)

Зелёное было всё. Слой мхов различных оттенков и расцветок исчислялся десятками. Растений было столько, что все они выглядели словно клубок тех самых нитей-фурь в стенной выемке.

— Что это за место такое странное. — Богдана покачала головой. — Как там передвигаться?

— Вот именно. — Лиам рассмеялся. — Никак.

— То есть?

— Мы не можем ходить там… просто так. Засосёт в зелень и не выберешься.

— Так а как же ты тут жил?

— Так я тут и не жил. Это же самое болото! Мы просто сели сюда, чтобы сверху нас не увидели.

— Ладно.

— Постараемся сделать всё быстро и свалить. Это ненормально, что серых особей нет.

— Да, я тоже так думаю! — Влез Пифка.

— Хорошо. — Сказала Богдана. — Что делать?

Пока Лиам «распутывал», по его словам, клубок нитей-фурь, Богдане досталось самое лёгкое задание — выпустить на волю Пыха. Она открыла входной люк «Гнезда» и вначале выглянула наружу.

Под ногами шевелилось море… Трава, мох, мелкие лёгкие пёрышки, какие-то семечки, травинки — и всё это единой сплошной массой колыхалось внизу и вокруг. Богдана чувствовала себя крошечной букашкой, затерявшейся в огромной биомассе. Но вместе с тем было здорово, потому что всё вокруг было живое. Оно дышало. Лилась вода. Пульсировали жилы в стеблях. Светились огоньки.

«Гнездо» стояло на высоких ногах — подпорки корабля могли раздвинуться как штативы, и сейчас они были выдвинуты на максимальную высоту. И даже так времени у них мало, потому что подпорки погружаются в эту живую гущу и корабль постепенно тонет в массе зелени. Так сказал Лиам.

Так что надо было действовать быстро.

Богдана вернулась в коридор и откинула крышку люка в полу.

— Пых! Выходи!

Тот глянул на неё снизу, пару раз хлопнул глазищами, а потом, видимо, уловил запахи с улицы, потому что как стрела метнулся мимо, почти сшиб Богдану с ног и, вильнув хвостом, практически мгновенно исчез, нырнув в зелень, как в воду.

— Быстро. — Ошарашено произнесла Богдана.

Она поискала следы на зелёной поверхности… Но ничего не нашла. Змей будто в бездну канул.

— Даже не попрощался!

За спиной раздался смех.

— Он слишком радуется. Это же зверь. Звери вообще плохо контролируют свои эмоции. Этим они отличаются от людей.

— Да?

— Ну, не только этим. Но эмоционально они как дети — не могут скрыть обиду или злость. Поэтому и врать не умеют.

— Ага.

Лиам с таким серьёзным видом это всё рассказывал, что Богдана не могла не улыбнуться.

— Поэтому и людей… разумных существ им никогда не одолеть.

Лиам вздохнул.

— Ну ладно. Пых вернётся… позже, но лучше нам улететь до этого момента. Сейчас его брать не стоит.

— Как скажешь.

— Осталось сменить фурц. Давай выпустим этот.

— Как?

— Сейчас увидишь.

Лиам проверил, что входной люк открыт, а в коридоре, наоборот, закрыт, потом убрал с пола всё, что не было прикручено и получилась дорожка к выходу. Они подошли к выемке, где по-прежнему висел клубок нитей-фурь.

Лиам молча положил на них руку. Богдана испуганно замерла, потому что на мгновение ей показалось, что лицо у Лиама стало бледно-голубое, как у мертвеца. Будто он заледенел и не дышит.

Но нет, показалось.

Потом он убрал руку и на шаг отступил. Утянул Богдану за собой.

Из клубка вытек ручей. Это не было похоже на воду, скорее, на медленную и густую ртуть, только не серую, а ярко-голубую. Струйка спустилась на пол и потекла ко входу. Лиам пошёл с ней рядом. И Богдана пошла.

— Хочешь кое-что увидеть? — Вдруг предложил Лиам.

— Хочу.

— Поставь ногу на его пути.

— А можно?

— Да, давай, не бойся.

Они в несколько шагов обогнали неторопливый ручей и Богдана поставила на его пути ногу.

Ручеёк дотёк до неё, ткнулся пару раз в подошву — и обогнул кроссовок, и как ни в чём не бывало потёк дальше.

— Теперь убирай.

Богдана послушно отступила. Пару секунд спустя ручеёк, который повторял форму подошвы, сам собой выпрямился и потёк по прямой линии.

— Сам выбирает ближайший путь к цели. — Пояснил Лиам. — Но так его можно разделить… так делают серые особи. Огораживают и загоняют, куда им нужно.

— Так странно думать, что это живое существо.

— Да. Ещё мне не даёт покоя мысль… почему оно такое беззащитное. Серые особи высасывают его, как пылесосом, делят на части, выжимают до последнего, практически уничтожают… и однажды уничтожат, если ничего не делать… но фурц ничего не делает.

— Не может?

— Я не знаю… Не понимаю. — Поправил Лиам. — Ты ведь видела, что он может общаться, передавать информацию. Но почему… Почему он никак не защищается? Даже не пытается? Даже мысли такой у него не возникает?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю.

Они молча смотрели, как течёт ручеёк.

Достигнув люка, он тут же стёк вниз, но до зелёной массы не долетел — рассыпался в воздухе на крошечные блестящие то ли капли, то ли искры. Перед кораблём образовалось сверкающее облако.

— Ого! — Богдана ничего не могла сказать, настолько красиво было.

— Да. Значит, он истощился. Видишь, каким лёгким стал?

— То есть летает?

— Ага… Значит, почти пустой. Фурц медленно думает, когда пустой. Может, поэтому и сопротивляться не может.