Тварь непобедимая

– Нет, – ответил майор. И тут же уточнил. – Я был на больничном.

– Там задержали одного коммерсанта, фамилия – Толстопятов. Ну, того самого, за которым ходила наружка. Показания у него не очень связные. Объясняет так: случайно узнал, что к соседке ходит некий Луков, вор в законе и казначей. Решил, что у нее же и прячет денежки. И, как ни странно, не ошибся. Действительно, деньги и золото. В общем, получается, мы взяли общак.

– Что за Луков? – Майор очень старался не терять нити разговора. – Вы его проверили?

– Да, все так и есть. Судимостей у него, как у кота блох. В городе четыре года, но как рецидивиста Информцентр УВД его не регистрировал. Тоже вот загадка...

– Никакая не загадка, – спокойно ответил майор. – Если он кассир, то совершенно незачем его светить. Вот и устроили ему прописку без регистрации. Откуда он?

– До нас жил в Казахстане. Там действительно на него пухлый материал. Ну, бог с ним. Теперь что касается Толстопятова. Я просто процитирую показания. – Оперативник взял из папки исписанный бланк. – "...Я вошел сначала в прихожую, потом заглянул в комнату. Увидел, что отодвинут ковер и пол сломан, а вокруг лежат деньги. Я забежал в комнату, а после этого на меня напал какой-то зверь. Я думал, собака, но зверь ударил меня, прижал к стене лапами, а потом я услышал из него голос. Он сказал: ты вор, и я тебя накажу. После этого я, кажется, потерял сознание. Потом..." Ну, тут он описывает, как группа в квартиру ворвалась...

Майор вдруг почувствовал, как в памяти что-то шевельнулось. Оно, это чувство, было совсем рядом – только протяни руку.

– Там есть описание? – спросил он неожиданно тихим голосом.

–Чего?

– Описание этого зверя... этой собаки.

–Да ну, что он мог описать... Но мы особо про это и не спрашивали, решили, что косит.

– Где он сейчас?

– Пока в ИВС. Психиатр у него был, ничего такого не нашел. А экспертизу, конечно, не делали еще...

Последние слова майор уже не слушал. Он наконец поймал кончик той мысли, которая ускользала от него все последние мгновения. Строчки протокола вдруг словно высветили в его памяти картину – не очень отчетливую, но яркую.

Он увидел и узкий коридор, где он лежал на животе со связанными руками, и чьи-то грязные кроссовки у самого лица. И голос: "Да он фээсбэшник! Пушку не трогайте, они потом весь город за нее перевернут..."

Он, правда, не помнил лиц, только какие-то темные пятна с провалами глаз... Но вот самое главное – мимо проводят странное животное, оно идет на задних лапах, будто обезьяна или медведь. Но это не обезьяна и не медведь...

– Все пока свободны, – сказал Соляков.

– А как же?.. – растерялись оперативники.

– Все вопросы решим чуть позже. Идите.

Через пару минут он был на третьем этаже, в спецбиблиотеке, где молоденькая девушка-прапорщик с озадаченным лицом водила пальцем по страницам журнала.

– Да, – сказала она наконец. – Есть сборник в одном экземпляре. Номерной. Допуск нужен, но у вас-то есть...

– Есть, есть! – поторопил майор.

– Сейчас найду. При мне еще никто ни разу не спрашивал, – девушка загремела дверцами несгораемых шкафов.

Майор ждал, барабаня пальцами по канцелярской стойке.

– Ну... Вот... – девушка протянула ему толстую, очень старую папку со стандартным для предвоенных лет оформлением. – Если будете забирать, распишитесь...

Он умчался в свой кабинет, заперся, вырвал шнур телефона из розетки. Все к черту! Чего только нет в архивах госбезопасности, но не поймешь важности этих заскорузлых бумажек, пока не придет его величество Случай.

Папка называлась просто: "Использование патологических дефектов человека в оперативной работе". Она имела небольшое приложение под заголовком "Искусственное продуцирование аномалий развития", но там в основном содержались ссылки на какие-то другие материалы.

Основная часть была куда интереснее. Материал заводился еще в двадцатых годах, и можно было только удивляться, как легко в рабоче-крестьянских комиссарах соединялись народная простота и извращенная жестокость.

Шли многочисленные отчеты. О том, как людей-карликов под видом больных детей пытались использовать для проведения диверсий. Как по больницам собирали уродов и формировали из них особые отряды для запугивания темных, суеверных крестьян и дискредитации авторитета церкви. Как тех же самых уродов держали в подразделениях НКВД в качестве палачей для проведения пыток и психического воздействия на арестованных. Попадались снимки, зарисовки.

Чем свежее была документация, тем больше становился заметен научный подход к теме. Отчеты и садистские рекомендации постепенно иссякли, уступив место описаниям. Вооруженная власть проявляла самый неподдельный интерес к диким людям, пойманным в лесах, к необычным существам, которых время от времени видели в разных концах страны.

Материал был довольно скуден, и его достоверность то и дело вызывала сомнение. Но вот попалось описание человека, который мог несколько десятков минут проводить под водой. На скверной фотографии, правда, мало что можно было различить, однако это уже был документ.