Тварь непобедимая

Нет сомнений, что его внутренний мир восставал против черной мистерии, творящейся в подвалах Шамановского. Теперь Григорий понял и это, вспомнив прежние загадочные речи товарища. Но когда смерть день за днем подкрадывается к тебе, смиришься с чем угодно. И других будешь обращать в эту веру.

– У тебя есть страховка? – спросил Григорий у Павлова.

– Есть. А что? – Он усмехнулся: – Боишься, что ли?

– Да, – сказал Гриша. – Боюсь.

* * *

Все то время, которое Ганс провел в запертом сарае, у него было лишь одно занятие – выглядывать в узкое окно и обозревать рабочий дворик. Картины эти, правда, его не увлекали. То и дело приезжали машины, появлялись какие-то люди, иногда собирались в кучки и разговаривали, крутя на пальцах ключи. Потом уходили, снова приходили, уезжали. Мерная и однообразная жизнь делового муравейника...

Первые часы Ганса ничуть не тяготило, что он сидит под замком. Здесь было безопасно. Ганс сейчас подсознательно боялся внешнего мира, где светило солнце и жили тысячи людей. Казалось, там поселилась невидимая и вездесущая опасность с тысячей рук и миллионом глаз. Прошло не так много времени с той поры, как в ночном лесу Ганс разнес голову бригадиру, но за это время его психика успела дать легкий крен.

Гансу помогла бы сейчас теплая компания, где водка льется рекой, а веселые голоса и женский смех заглушают все то черное, удушливое и липкое, что ползет изнутри. Или, напротив, тихое место подальше от города, где живут совсем другие люди, и им нет дела до тех проблем, в которых Ганс увяз по самые уши.

Но вместо этого был пустой жаркий сарай, узенькое окно, чужие люди, приезжавшие и уезжавшие, занимавшиеся только собственным благополучием.

Ганс не подумал ничего худого, когда в его келью вдруг зашел Саламбеков, шурша пятнистыми штанами. Но уже через минуту его разобрало беспокойство – гость вел себя как-то странно, двусмысленно.

– Паришься? – спросил Саламбеков, показывая большие желтоватые зубы в расщелине узкого рта.

Ганс стоял в центре помещения, беспокойно перебирая руками. Саламбеков обошел его вокруг, рассматривая. Он двигался медленно, расслабленно, опустив плечи и не шевеля руками.

– Ты, что ли, сопляк, решил Луку запродать за сто пятьдесят косых?

Ганс хотел возразить, но Саламбеков снова заговорил:

– Охренеть можно... Какой-то баклан продает авторитета, как черепаху. Ну, и где он, твой Лука?

– Я говорил уже, – настороженно ответил Ганс, следя глазами за собеседником. Тот все ходил и ходил вокруг, словно охаживал боксерскую грушу, примеряясь для удара. Штаны шелестели в такт шагам и играли пятнами.

– Говорил, – ухмыльнулся Саламбеков. – Ты хоть понял, что ты нам теперь должен?

Ганс судорожно сглотнул. Он никак не ожидал таких заявлений.

– Что должен?

–А то! Нагнал тут волны, нагородил невес чего, а потом – драпать. Зачем командира-то своего уделал, а?

– Это не я... – едва слышно проговорил Ганс.

– Ну, попал ты, чувак, ну попал!.. Как будешь выплывать, а?

Гансу оставалось только помалкивать.

– Ладно уж, не плачь. Дадим тебе, дураку, выплыть, поможем. Только вот какое дело... Луку ты должен подогнать, как и обещал. Тогда будет разговор.

– Как? – упавшим голосом выдавил Ганс.

– Не знаю, как, – развел руками Саламбеков. – Ты обещал, значит, как-то мог. Ты, наверно, умный очень, если хотел сам все делать. А мы, дураки, тебе только денежки выкладываем, да?

– Я не знаю, как, – униженно пробормотал Ганс. – Я не сделаю один...

– Э-э, вот видишь? Ничего ты, щенок, без нас не можешь. А говорил, я знаю, я могу, я денег хочу... И снова Гансу нечего было ответить.

– Ладно, сопляк, вытащу тебя. Те люди Луку скоро отсюда увозят. Может, через неделю, может – завтра, а может, и прямо сейчас. Это не твоя, в общем, забота. Я тебе все укажу: кто его везет, куда, когда, на какой машине. Твое дело будет простое – подъехать и забрать его. Если забрать не получится, тогда можно его немножечко застрелить...

– Кого?! – Ганс не поверил ушам. – Луку – застрелить?

– Ага. А ты чего расстроился? Он больше не нужен. У нас, парень, как в горах – каждый день погода меняется. Сегодня ты нужен – завтра...

Саламбеков наконец присел, наблюдая за растерянным, до крайности озадаченным Гансом.

– Я все равно один не смогу, – угрюмо проговорил тот. – Мне ребят придется брать. А ребятам платить надо, а вы деньги у меня забрали.

– Каких таких ребят? – нахмурился Саламбеков. – Мало нам тебе, сопляку, нос утирать, ты еще с собой свой детский сад брать хочешь?

– Я не смогу один, – обреченно повторил Ганс.

– Э-э... Опять мальчик заплакал. Ну, как с тобой таким дела делать? Что же, если не хочешь... – Саламбеков быстро, упруго встал. – Иди куда хочешь, – и он демонстративно открыл перед Гансом дверь.

– Куда? – Ганс даже попятился.

– Мир большой, – пожал плечами собеседник. – Не найдешь, куда пойти?

– Н-нет! – Ганс почти с ужасом смотрел на солнечный свет, упавший на пол сарая. – Я туда не пойду! Я без вас не могу!

Он боялся открытого неба и людей, наводнявших улицы, боялся оторваться от этих сильных, могущественных хозяев, во власти которых многое.