Тварь внутри тебя

— Сын мой, — снова мерзко захихикал Шайтан, — тебе придется доверять мне, потому что у тебя нет выбора. Без меня ты застрянешь здесь. По той же самой причине и я вынужден доверять тебе. А уж если говорить о моей доброй воле — разве я тебе не продемонстрировал ее, и не раз? Кто послал пушистых малюток-альбиносов, чтобы они согревали твои кости, пока ты спал? Кто разобрался с одним из твоих врагов, который замышлял против тебя всякие мерзости?

— Мой враг? — удивился Шайтис. — Кто бы это мог быть?

— Как кто? — не понял Шайтан. — Ты прекрасно знаешь, я говорю о том бородавчатом уроде, который похож на один больной гнойник, о компаньоне Ференца. Это же он уговаривал гиганта поймать и убить тебя!

— Понял, — кивнул Шайтис, — ты говоришь о Вольше. Я никогда не был его поклонником, а он — моим. Если бы у него было столько же мозгов, сколько болячек, он бы затмил всех нас! Значит, это твой зверь его прикончил?

— Ну да, ну да. — Голос Шайтана стал глухим и низким. — Мне, как ты понимаешь, совсем нетрудно было бы убить и тебя. Да, сын мой, совсем легко, если бы я пожелал. Но я не хотел этого. — Его голос на мгновение зазвенел. — Не хотел, потому что сразу почувствовал, что мы будем заодно. Так что я, как видишь, показал свою добрую волю. Теперь твой черед.

— Что ты имеешь в виду?

— Твои планы. Не думаешь ли ты, что я дам тебе все, что ты желаешь, в долг?

— Не понимаю, объясни.

— Да нечего объяснять. Ты просто должен действовать, как задумал — в точности, ничего не меняя, и этого достаточно. Короче, приведи их сюда, ко мне, об остальном я сам позабочусь.

— Ты хочешь, чтобы я отдал тебе Фесса и Прокаженного? Чтобы ты убил сначала их, а потом меня? Лучше уж мне объединиться с ними — против тебя. Как говорится, знакомый дьявол не так страшен.

Шайтан долго не отвечал.

— Дьявол? — наконец произнес он. — Не люблю этого слова. Почему-то оно мне не по душе. Не советую называть меня так, даже пусть это будут не твои слова.

— Как пожелаешь, — пожал плечами Шайтис, но не успел продолжить, как Шайтан прошипел:

— Они просыпаются! Оба, и коротышка, и гигант. Будет лучше, если я удалюсь, чтобы не вызывать подозрений. Но не забудь — ты должен привести их ко мне. Слишком многое зависит от этого.

И он исчез из мозга Шайтиса. Впрочем, тут же появился другой собеседник:

— Шайтис? — загрохотал Ференц, наполняя гулом эха ледяной шатер. — По-моему, ты проснулся. Ха! Кто плохо спит, у того совесть нечиста. Подумай об этом.

И он оглушительно захохотал. Ледяные своды откликнулись гулом и дождем сосулек самых разных размеров, что заставило и Аркиса окончательно проснуться. Прокаженный, почесываясь, поднялся на ноги.

— Что за шум? — возмутился он.

— Пора вставать, — откликнулся Шайтис. — У нас мало времени. Съедим то, что осталось, и двинемся. Тот, кого мы найдем в пещерах вулкана, и будет нашей едой. И его припасы тоже.

— Хорошо сказано, Шайтис, — ответил тот. — Но сначала надо расправиться с кровавым зверем, который сторожит вход в пещеру.

— Нас теперь трое, — напомнил Шайтис, — он не застанет нас врасплох, Фесс ведь знает, где его лежка. Мы постараемся обойти его.

Ференц начал спускаться из грота вниз, грызя холодное мясо.

— Чему быть, того не миновать, — сказал он. — Нельзя жить вечно, — как вы сами могли убедиться. Будь я проклят, если собираюсь помереть тут от скуки или мерзнуть веками во льду, дожидаясь, когда какая-нибудь тварь докопается до меня.

— Вот как? — Шайтис отгородил свои мысли от подслушивания.

“Может быть, и не веками, но близко к тому, судя по Шайтану. Да, хотя бы из-за этого стоит заключить союз с моим предком: открыть секрет его долголетия. Это было бы совсем неплохо”.

Что же касается Аркиса и Ференца, все равно придется рано или поздно разбираться с ними, так зачем откладывать? Так что, может, и кстати, что Шайтан сам хочет приложить к этому руку.

Продолжая размышлять на эту тему (не забывая, впрочем, тщательно экранировать свои мысли, тем более подобного рода), Шайтис тоже спустился вниз и присоединился к остальным у выхода из ледяного замка. И вскоре трое вампиров шагали по заснеженным просторам; им предстояло долгое медленное восхождение по ледяному склону к темному пику вулкана, вздымающемуся еще на полторы тысячи футов. Он ждал их, словно хмурый гигант, усевшийся на снежной вершине под звездным пологом, на котором плясало пламя северной зари.

* * *