Твари

Телешов записал семь цифр прямо на обложке телефонной книги.

— А фамилия, имя, отчество? Ведь не Ламанчей же мне его с ходу называть?

— Почему сразу «его», Сергей Михайлович? — с притворным удивлением спросил Вержбицкий. Ему явно понравилось, что маленькая игра удалась на славу. — Не «его», а «ее»! Что же до прочего, то это все есть, и имя, и фамилия, все как положено. Наговицына — заметьте, не «Но», а «На». Наговицына Алина Витальевна. Доктор Наговицына, кстати. И даже дважды доктор. Герпетолог и токсиколог. Ну да титулы свои она вспоминает, только когда статьи подписывает. Равно как и имя с отчеством. Потому что и для друзей, и для коллег, и даже для оппонентов-супротивников — Ламанча! А этим, как вы уже знаете, все сказано!

Профессор снова хохотнул.

— Понятно. Я все-таки попробую начать без позывных и псевдонимов, — сказал Сергей. — Кстати, Феликс Казимирович, это единственный ее телефон?

— Почему же? Есть и домашний, но дома она практически не бывает, поскольку сутками в лаборатории торчит. Сотовый у нее, правда, тоже есть, но вот номера у меня нет. Мне как-то объяснили, что со стационарного телефона на сотовый звонить для собеседника в копеечку вылетает, так что теперь я все эти сотовые номера выбросил, зачеркнул и уничтожил. А своего, как выражается мой внук, «мобилова» у меня не было, нет и не будет. А у вас?

— У меня тоже.

Вержбицкий обрадовался.

— Ну вот! Я же говорил — сразу почувствовал интеллигентного человека! В общем… Надеюсь, помог чем смог, Сергей Михайлович.

— Спасибо вам огромное, профессор.

— Не за что, дорогой мой. И непременно звоните, если что-то и впрямь по моей части отыщется. А с нее, с Ламанчи, станется — удивить она способна, что есть, то есть.

После разговора с профессором Сергей не спешил снова снимать трубку. Смерть Ромео по-прежнему представлялась ему странной и абсолютно непонятной, но экзотические объяснения в виде чудовищных змей, клубящихся на трупе, так подействовавшие на его воображение, снова стали казаться глупой параноидной выдумкой. Несколько смутило его и то, что речь шла о женщине. Не то, чтобы Телешов не доверял способностям слабого пола на поприще науки, — но женщина, посвятившая жизнь общению с тварями, от мысли о которых у него, Телешова, вся кровь в жилах стыла? Впрочем, подумал он, две докторских степени со счета не так просто сбросить, а уж мотивы выбора профессии — это ее, Наговицыной, личное дело.

В большей степени смущало Сергея то, что ему вообще придется общаться с женщиной. А вот этого он делать катастрофически не умел. Доказательством тому были два его неудачных брака и последние несколько лет едва ли не монашеской жизни. Конечно, с дамой-герпетологом ему все-таки не под венец идти и даже не в ресторан, но… Но лучше было бы, если Ламанчей оказался бы мужик, этакий видавший все виды Индиана Джонс, которому любая рептилия и любая тайна — раз плюнуть.

Однако сказавши А, следовало говорить и Б. Сергей, поглядывая на обложку телефонного справочника, набрал номер, который продиктовал ему профессор Вержбицкий.

Как и предполагал профессор, Наговицына была в лаборатории. Приятный, хотя и несколько озабоченный — занятость чувствовалась — голос, внимание к словам собеседника. Телешов, вопреки логике, надеялся, что ответит ему какая-нибудь грымза, такая же ядовитая, как и те существа, которых она изучала. С грымзами Сергею всегда было проще. Но, опять-таки, не это, совсем не это сейчас было главным.

Сказать, что Алина Витальевна заинтересовалась всем случившимся, значило не сказать ничего. Она буквально загорелась, завалила Сергея градом вопросов, на большинство которых он попросту не мог дать ответа. В конце разговора она попросила, — да нет, просьбой здесь и не пахло, потребовала! — чтобы ей дали возможность присутствовать при осмотре и вскрытии трупа. Телешов объяснил, что от него это никак не зависит, но он постарается узнать. Наговицына взяла с него клятвенное обещание, что, узнав все, что возможно, он тут же перезвонит ей.

Сергей взялся за трубку в третий раз. Время было еще не позднее, и он не особо надеялся застать участкового Костю дома. Однако тот ответил буквально после первого гудка.

— Вот оно как, — протянул он, выслушав Телешова. — А что, я думаю, такое дело совсем не повредило бы. Уж расставить все точки по всем положенным местам. Пресечь, как говорится, в корне. И слухи, и, не дай нам Бог, панику. А то бабушки уже одна другой такого наворачивают…

Костя помолчал, размышляя над тем, какие правильные шаги следует предпринять дальше.

— Я так думаю, Сергей Михалыч, — наконец произнес он. — Позвоню я все-таки нашему майору-убойщику. В конце концов, он и сам велел, если что… Верно?

— Логично, — подтвердил Телешов.

— А уже потом отзвонюсь вам. Вы дома будете?

— Куда ж я денусь, Костя. Звони.

Ждать пришлось недолго, хотя Сергей, сам себе удивляясь, от аппарата не отходил, то и дело поглядывая на часы. Телефон зазвонил буквально минут через пять. Сергей схватил трубку и с ходу выпалил:

— Костя? Ну, что там с этим майором?