Твари

Остальные последовали его примеру. Теперь все четверо свернулись кольцами, в тугую пружину, приподняв головы и отведя их назад.

Гигантский даймондбэк нанес удар первым. Он вонзил зубы в мертвое остывшее тело — и тут же отпрянул. Отпрянул не потому, что опасался ответного удара, но потому, что так повелевал инстинкт, пронесенный через миллионы лет. Инстинкт, с которым не дано было справиться даже мутациям, превратившим и без того опасного хищника в непобедимого монстра, в существо, никогда прежде не виданное на этой планете.

Остальные три змеи впились в неподвижное тело гремучника почти одновременно, отпрянув так же, как сделал это их лидер. Но отползать не стали — ответной атаки можно было не опасаться. Мертвые не кусаются — для того, чтобы это знать, даже их примитивного мозга было вполне достаточно.

Да и всеми их непонятными для стороннего наблюдателя действиями руководил не инстинкт. Это был опыт. Опыт, позволявший им выживать в тех условиях, когда пищи оказывалось недостаточно. Когда в жертву приходилось приносить кого-то из своих. Опасное занятие — во всяком случае, после одного укуса сородич еще мог нанести ответный удар. Надежнее было атаковать втроем, вчетвером.

Как сейчас. Не для того, чтобы убить его наверняка — гремучник был уже мертв. Но теперь, после четырех порций яда, впрыснутого в его тело, оно, это тело, станет мягким и податливым уже через какие-нибудь полчаса. И тогда можно будет отщипывать, отхватывать от него по кусочку. Пища. Выживание. Жизнь. Новые жизни.

Вся четверка спокойно улеглась на землю. Ждать они умели не хуже, чем убивать.

5

Кремер галантно распахнул перед Ламанчей запыленную и порядком поцарапанную дверь своего «Пассата», когда Алину кто-то окликнул. Она обернулась. К машине быстрым шагом направлялся Бардин.

— Алина Витальевна, Петр Андреевич, — фээсбэшник кивком поприветствовал Наговицыну и Кремера. — Минутку уделите?

Майор бесстрастно кивнул, отвечая на приветствие, и захлопнул дверцу автомобиля.

— Добрый вечер… точнее, ночь. — Алина посмотрела на часы. — Хотя без малого уже, скорее, утро. Да и насчет «доброго» я, пожалуй, погорячилась.

— Где это вы прятались, подполковник? — поинтересовался Кремер. — На совещании я вас вроде бы не заметил.

— За кулисами, майор. Как и положено рыцарю плаща и кинжала. — Бардин улыбнулся. — Осуществлял оперативную связь между шефом и…

— Понятно, — Кремер кивнул.

— Алина Витальевна, — подполковник повернулся к Ламанче. — Майора мне инструктировать не надо, он человек военный…

— Военного-то как раз и стоило бы, — перебил фээсбэшника Кремер. — Это партизан без всяких инструкций вражьих голов настрогает, только собирай. А нам, уставному народу, без инструкций никак.

— Петр Андреевич, — Бардин, глядя прямо в глаза майору, сделал паузу. — Вы ведь прекрасно понимаете, о чем речь. Я прав?

— Пожалуй, — кивнул Кремер.

— Стало быть, как я и сказал: просьба моя в основном относится к доктору Наговицыной.

— Слушаю вас, Олег Владимирович, — отозвалась Алина.

— В общем и целом так… Картина происшедшего, как она нарисовалась согласно последним данным, а также и те шаги, которые сейчас предпринимаются, скажем, другой стороной…

— Заокеанскими коллегами, — услужливо подсказал майор.

— Не совсем коллегами, Петр Андреевич. Коллеги они, скорее, генералу Кожемякину.

— А, — протянул Кремер, — значит, вояки…

— И прочий кой-какой народ, — дополнил Бардин. — В общем, вся эта информация — на пока — для внутреннего, сугубо личного пользования. Без обнародования. Даже в узком кругу.

— На пока? — Алина прищурилась.

— Пока не разрулим проблему окончательно. — Подполковник на секунду задумался и добавил: — Да и там видно еще будет. Деликатная ситуация получается.

— Да разве нам привыкать? — притворно изумился Кремер. — Алина Витальевна, сигареткой позволите угоститься?

Фээсбэшник опередил Алину, вынув из кармана пиджака пачку «Мальборо».

— О! — Майор уважительно покивал. — Солидно. И ведь не урюпинского, небось, разлива.

— Не могу знать, — пожал плечами Бардин. — Затариваюсь в отечественном супермаркете.

— Ну да, ну да, — снова покивал Кремер. — Так вот я и говорю. Нам не привыкать.

— Знаете, майор, — тон фээсбеэшника не изменился ни на йоту, хотя чувствовалось, что ерничество Кремера начинает его раздражать, — все никак не могу понять, откуда у вас эта склонность к недоговоркам и парадоксам. Дзен-буддизмом баловались — или суфиев почитывали?

— Я в основном по ваххабитам специалист, — спокойно произнес Кремер. — А они ребята по большей части прямолинейные, без излишних тонкостей. Насчет же того, к чему не привыкать и кому не привыкать — тоже великой загадки нет. Вся планета и так уж перед дядей Семой исшаркалась да изделикатничалась. Америка налево и направо испражняется, а мы все наперебой и, главное, погромче угадать стараемся: «Шанелью» очередной дядин подарок благоухает или «Мажи нуар»?

— Петр Андреевич, — Бардин грустно улыбнулся. — Не думаете же вы, в самом деле, что у меня на этот счет мнение иное?

Кремер затянулся сигаретой и махнул рукой.