Твари

Старлей Егоров взглянул на пальцы, дрожавшие мелкой дрожью. Про фанеру полкану чего-нибудь навешаю. Гвозди, скажу, кривые были. А так — все нормально.

9

Молчание нарушил Кремер.

— Значит, так: пройдусь-ка я по пунктам, чтобы чего не пропустить. Первое: создается исследовательский центр для решения обратной задачи по части ГМП. Иначе говоря, создание не такого ГМП, в котором измененная генетическая структура продукта не оказывала бы воздействия на организм-потребитель — а я так понимаю, что потребляет это добро не только человек, но и коровка-свинка всякая, которую человек уже потом потребляет… Да, так вот. Не нейтральный продукт, а, наоборот, активно перестраивающий работу организма. И даже еще глубже — саму его структуру.

— Но знаете, Петр Андреевич, — перебила его Наговицына, — здесь-то для меня основная заковыка. Какой смысл? В чем вообще может быть смысл такой откровенно нелепой и, главное, опаснейшей затеи? Вывести вот такое чудовище, которое Бог весть как в наш город заползло?

— Чудовище — о том и все, что произошло в Эверглейдс, свидетельствует — продукт явно побочный. Непредусмотренный, судя по всему, продукт. Если же о смысле самого мероприятия — его, смысла этого, предостаточно. Опаснейшая затея — да. Нелепая — ни в коем разе.

— То есть?

— То есть, планета уже вся — нас с вами включая — считай, что одними ГМП и питается. Подсадили по полной программе. Иного качества бифштекс-помидор — разве что для очень избранных слоев населения. Да и там еще иной избранец на свой счет промахнуться может — этикетке верить, что надписям на заборах. И вот вам новый ГМП, товарищами из пентагоновской академии наук выведенный. Помидор, телятинка, сосиска. И крахмал, что в сосиске. Все того же разлива.

— Но кто же такой ГМП в руки возьмет?

— А кто же будет на весь белый свет орать, что это уже не тот ГМП, а очень даже этот? И не то, что не побрезгуют в руки взять, а кровные денежки выложат, в очереди отстоят, потребят — и спасибо скажут. Идеальное биологическое оружие. За которое конечный потребитель еще и заплатит.

— И как оно в реальности могло бы выглядеть? Как такое оружие возможно применить?

— Очень даже запросто. Белые начинают и выигрывают. Они преспокойно и, обратите внимание, нимало не прячась, на виду у всех пуляют по территории врага оружием массового поражения. А другая, ничего не ведающая сторона — сиречь черные, они же объект атаки — так себе думает, что в сухогрузах и товарняках прибыла обычная жрачка. Фрукты в Белоруссию, корм для скота в Китай, зерно арабам… — Кремер хмыкнул. — Нам, думаю, по старой памяти да по традиции куриные бедрышки достанутся.

— Все равно не понимаю, — Ламанча мотнула головой. — Положим, население целой страны будет поражено всеми мыслимыми и немыслимыми вирусами и органическими отклонениями, вплоть до генетических мутаций — а мы с вами знаем, насколько чудовищными они могут быть. Но рвани такая биологическая бомба — и катастрофу в рамках одной страны никакими санитарными кордонами не удержать. Это ведь они понимают?

— А как же. — Кремер щелчком выбросил окурок в окно. — В этом, как говорят шахматисты, и есть изюминка комбинации. Не просто понимают, но еще и до прочего глобального народонаселения остроту этой проблемы донесут. И первыми же орать примутся, что решать ее надобно тут же и щас же.

— Да, но как?

— Да так, что санитария, гигиена, терапия и прочие пилюльки в таком раскладе уже побоку, что не только папуасу, но даже и совсем уж очумелому пацифисту ясно будет. Отсюда хирургия не только логически вытекает, а по той же логике прямо-таки выхлестывает. Как они там со своим центром в Эверглейдс провернули? До верхнего слоя почвы включительно? Ну вот примерно по той же методе, только с размахом соответствующим. И не бензином-напалмом, а теми игрушками, которых наштамповали на века вперед, а поиграться толком с сорок пятого года все случая не было. И тут, конечно, благодарное человечество себе все ладошки отобьет, аплодируя, потому что один больной член, конечно, ампутировали, но зато прочую планету героическими усилиями спасли. Да ведь и не людей же они палить будут, а мутантов каких-то — черт-те что, одним словом, а не люди. Белковые образования, и не более того.

Алина, повернувшись к майору, внимательно всматривалась в него. Потом медленно покачала головой.

— Я понимаю, Петр Андреевич… Точнее, догадываюсь, что есть у вас вполне реальные поводы любовью к дяде Сэму не пылать. Да и не у вас одного — тут с вами миллиарда четыре как минимум солидарны будут. Но я не верю! — Она резко повысила голос, и Кремер удивленно вскинул брови. — Я не верю. Не верю в то, что человек способен на такое. Любой человек: американец, индиец, русский, еврей, папуас…