Твари распада

По голосу чувствовалось, что она знает ответ, но надеется, что пронесёт, что это какое-то подкрепление или новые беженцы.

– Ты знаешь, что это, – ответил я.

Мы побежали. Самое прискорбное, что нам как раз и надо было бежать в сторону моста, чтобы добраться до стоянки.

Бежать по грязевой каше было всё равно, что бежать по беговой дорожке: сил уходит много, а с места сдвигаешься как-то не очень. Перед нами пронёсся здоровый мужик, от него разило потом. Чтобы не врезаться, мы резко затормозили, но инерция несла нас вперёд по размокшей земле почти с той же скоростью. Этот мужик невольно открыл нам более удобный способ перемещения по этой каше: скольжение.

Мы разбегались и скользили, разбегались и скользили, разбегались и скользили. Мост и штаб были с противоположных боков от нас, когда Жанна, попытавшись начать скольжение, споткнулась и инерция утянула её лицом в грязь. Вперёд и вниз. Она шлёпнулась лицом в мокрую землю. Видимо ноги упёрлись в твёрдую породу, когда она стала скользить. Я тоже упал. Я помог ей подняться и поднял голову в направлении моста и дальше – реки, идущей параллельно проспекту, по которому мы только что проскользили. Мертвяки выбрали не мост. Точнее, они вообще ничего не выбирали – они просто шли. Мост оказался лишь физическим телом на их пути и это тело не мешало маршу смерти. Но основная масса мертвецов шла через воду. Почему-то было гораздо страшнее смотреть на то, как догнившие до костей трупы медленно выбираются из воды, та стекает по их гладким бледно-зелёно-синим тушам на разорванную одежду. Жуткие болтающиеся женские груди с чёрными сосками раскачиваются и бьются о бока. Они не бегут. Они уже не такие быстрые, как в первые дни – до того, как жара сожгла их тела, но они идут.

Время в таких ситуациях течёт как-то странно. Вроде эти дохляки шли медленно, но вот они уже на границе лагеря, вот сметают первые ряды палаток, вот наваливаются своей массой и пожинают, как огромной косой, ближайшую к реке часть лагеря.

Я посмотрел на девочку. Она как завороженная смотрела на зрелище смерти.

Я закричал. Не ей, а скорее себе.

– Бежим, ёбтвоюмать!

Мы рванули изо всех сил и оба упали. Не люблю чувствовать себя идиотом – злость захлестнула меня с головой.

Таким же странным образом: скользя, мы добрались до стоянки. Всё было на месте, кроме машины с приборами. Наверное, её убрали сразу из-за критической важности оборудования внутри.

Пастбище «Тигров» было на том же месте, только их колёса на четверть ушли в размокшую землю. Шум ливня занимал почти всё пространство в сознании, так что казалось, что всё это не настоящее, какая-то смешная, ироничная декорация.

Потом всё вокруг засверкало. Я так отупел от всего происходящего, что сияние представилось мне Небесным светом.

– Солнце, – сказала Жанна.

Я скорее почувствовал, чем услышал это слово.

Сверху сквозь разрыв в тучах, светило круглое жёлтое солнце, оно приятно грело мне лицо, когда я, зажмурясь, смотрел на него. От лица приятные лучики тепла через шею, доходя до спинного мозга, расходились по всему телу.

– Дор-р-р-рогу! – заорали сзади.

К нам через толпу пробирались офицеры, окружённые отрядом солдат с автоматами. Часть из них имела примерно такие же как у нас бледные лица, но другая сохраняла на лице сосредоточенную сухость, морща складки на лбу и в углах губ.

– Хорошо, что вы здесь, – сказал генерал – сейчас вы сядете в эту машину и уедете отсюда. На вас серьёзная задача: построить общество так, чтобы они сами делали, что нужно, но слушались офицеров при острых ситуациях, понятно?!

– Понятно, – слабо сказал я.

– Так, садитесь. Остальные за мной!

– Товарищ генерал! Поезжайте вы, мы задержим этих исчадий.

– Вы говно из жопы задержать не можете! За мной, я говорю!

Было странно наблюдать как этот сухой, невысокий, пожилой человек приказывает людям, которые гораздо сильнее его физически, и как они его слушаются. В тот момент он излучал силу, почти физически ощущаемую на расстоянии. Я попытался ухватить это, вложить в себя, как я вкладывал знания из книг.

Едва он и группа офицеров и солдат ушли, как из кузова БМП показался майор Коненков. Он прищурился в направлении только что ушедших, и в этот же момент сбоку от него появилось очертание человека. Оно напоминало нас, как летучая мышь напоминает орла – примерно так можно описать дальнее общее сходство ходячего трупа и человеческого тела.

– Берегитесь! – первой сориентировалась Жанна.

Ему повезло: мертвец был медлительным.

Когда мы оказались в машине, майор повернул маленький рычажок, нажал на кнопку и двигатель заревел.

– А как вас зовут? – чтобы выпустить трескучее напряжение внутри спросил я.

– Юрий Александрович, – ответил майор – а вас?

– …

Гулкий удар в бронестекло боковой двери прервал меня.

Сбоку внешний мир оказался закрыт чёрно-зелёной кляксой, разлетевшейся по стеклу.

Майор невнятно прорычал ругательство, затем сорвал рацию и стал кричать: