Твари распада

С улыбкой вспоминаю, что мне тогда пришла в голову мысль о деньгах. Какой аналог денег ввести в оборот? Бумага не пойдёт, человечество слишком долго шло от блестяшек к бумажной имитации блестяшек, а для цифр на банковском счёте теперь просто нет технологий. Удивительные возможности – всё с нуля!

Тройка автоматчиков клином шла за майором, он что-то сказал им, и двое отделились, пропустили колонну выживших и пошли последними. Это были молодые парни, явно не контрактники, но успевшие кое-чему научиться за время короткой службы в войсках. На них была форма нового образца – цифра в зелёной гамме, но не было погонов. Офицеры приказали срезать их – видимо тоже хотели строить новое общество.

Меня поражало полное отсутствие правительственных сил. Вся мощь, вся информационная поддержка и технологии, дроны и вертолёты, спутники и прочее, что должно было уничтожать противника и защищать в случае полномасштабной войны, как будто испарилось. Да и защищать теперь было некого, кроме самих себя.

Я злился. Моя девочка шла, как будто меня не было! Я очень хотел напомнить ей о себе, что я тут, и она моя, но боялся даже взять её за руку. Это выжигало мозг. В какой-то момент даже мысль о Плане перестала греть мне душу, надо было вывести девочку на контакт, иначе эта неопределённость и дальше будет подтравливать моё настроение. Но мы шли колонной вдоль дорожной насыпи на вершине которой топорщились машины, по тропе, которую прокладывали майор и солдат, идущий вторым, так что отойти чуть в сторону, чтобы дать ей возможность поравняться со мной, значило не только рискнуть провалиться по колено в воду, но и привлечь лишнее внимание. Оно мне было ни к чему.

– Долго нам ещё идти, товарищ майор?! – раздался возглас сзади.

Это был какой-то неприметный человек, который всё время нашего обсуждения маршрута молчал. Слабое звено.

Коненков смолчал, ответил за него солдат, идущий вторым – видимо решивший, что он старший помощник.

– Сколько надо, столько и будем идти, – грубо сказал он.

Когда дорога и насыпь, на которой она располагалась, поворачивали, лес становился критически близок. Но это был не тот лес, куда многие выезжают на шашлыки по выходным и праздникам. В свете всего случившегося и без животных это столпотворение деревьев было как раскрытый склеп с колоннами, где обитают мёртвые.

Куда подевались животные?

Поначалу я думал об этом только как об угрозе быть заражённым каким-нибудь поганым голубем или крысой, но потом стал думать об отсутствии животных, как об отсутствии источника питания.

В животе сосало, как будто желудок пытался затянуть в себя трубку пищевода и растворить её, отправив полученный белок в мышцы. Голод стал вторым врагом после холода. Цивилизованный мир забыл этих древних врагов.

Сзади что-то громко чавкнуло и раздался звук, похожий на вздох возмущения. Я оглянулся и выгнул шею, чтобы увидеть, что творится в середине колонны. Упал один из членов группы: женщина с ребёнком. Ей говорили, чтобы она отдала его на руки кому-нибудь из мужчин, когда мы ещё только выдвигались, но она с каким-то отсутствующим лицом отказалась. Я не придавал особого значения этому кульку у неё в руках, но после падения обратил на него внимание. Не было детского покряхтывания, стонов и плача. Так что, либо этот ребёнок был уже мёртв, либо это новый спартанский царь Леонид, героически переносящий тяготы и невзгоды с младенчества.

Женщину подняли, что-то сказали ей, она мотнула головой – отказалась, что-то пролопотала. Мимо меня прошёл Юрий Александрович. Он остановился в середине колонны, что-то сказал – я опять не расслышал. Жанна тоже вступила в разговор – похоже, она что-то доказывала. «Хуй вам, а не ребёнок, – подумал я за эту несчастную мать – дети теперь наиценнейший ресурс.» Это будущее. Так было во все времена, а теперь нужно было беречь их изо всех сил, так, чтобы с их головы не падало ни одного волоска. Это жестоко, но, когда людей были миллиарды, гибель младенцев была лишь статистикой, потому что родятся сотни миллионов других – теперь всё поменялось. Родить и вырастить превратилось в подвиг в подлинном смысле этого слова.

В колонне раздался крик. Внутри у меня всё сжалось, захотелось ударить эту дуру. Ей пытались объяснить, что все пойдут быстрее, если она отдаст свой кулёк кому-нибудь, но женщина упорно отказывалась. Что-то высоко говорила Жанна. Не знаю на чьей стороне она была, но догадываюсь. Хорошая сердобольная девушка. Годный материал.

Наконец, все встроились в колонну, мы снова двинулись.

Темнело. Угроза замёрзнуть перестала быть угрозой и стала реальностью. Одежда людей, бредущих позади меня, не позволила бы им протянуть ночь в этой сырой холодной пустыне. Думаю, у майора были спички, но не было топора, чтобы нарубить годных для костра дров. Сырость вряд ли бы дала разжечь даже тонкие ветки.