Твари творчества

Я села рядом с ней. И принялась соображать, с чего лучше начать разговор, которого я ждала все эти дни. Время было дорого. И я спросила первое, что пришло на ум.

«Лиза, я встретила девушку, почти ребенка, она представилась Деткой. Ну абсолютно твоя копия! Это что, двойник?»

«Это мой дубль!» — просто ответила она, продолжая долбить сапогом землю.

«В каком смысле?» — поинтересовалась я.

Она на секунду бросила свое занятие и пояснила.

«Дубли автономно существуют. Меня дублировали. И с этого момента начали меня убирать, а ее раскручивать, как будто это я».

«Как это — дублировали?» — удивилась я.

Но Лиза была по-прежнему невозмутима: «Оставили мой псевдоним и все профессиональные наработки: образ, лицо, фигуру и мои положительные эмоции, а отрицательные — тоску, разочарование, не взяли».

Я решила, что Лиза привирает, как делают многие дети, чтобы задобрить родителей. А она и была на вид почти ребенком. Я поднялась и стала ходить взад-вперед, рассчитывая поймать ее на слове.

«Объясни, я ничего не понимаю, — произнесла я как можно спокойнее, — оставили твой имидж и положительные эмоции кому? Дублю?»

Она наконец оторвала взгляд от земли и посмотрела на меня с улыбкой:

«Дубль — это мой фантом, автономно существующий имидж, созданный масс-медиа на моем реальном материале. Ты не заметила у нее легкое свечение в районе лба? Как у телевизионного экрана…»

Шутит она или говорит серьезно? — я не могла разобрать. В ее голосе проскользнули нотки ревности… Перед моими глазами всплыл образ девицы на коктейле и ее автоматическое хихиканье. Наверное, ревнует к своей сопернице, решила я. Подруги часто копируют друг друга, носят одни прически, одну одежду… А соперница, скорее всего, ее подруга. Лиза ждала, что я отвечу.

И я решила не вдаваться в подробности.

«Несколько плосковата в объеме, а так..» — произнесла я без особого интереса.

«Ну, встретишь еще, обрати внимание. Мой фантом-имидж жив, а я… только отчасти», — она грустно вздохнула и снова потупила взгляд.

Наверное, подруга увела у нее любимого, теперь Лиза хочет ей отомстить… — продолжала я выстраивать свою версию. Но в то же время, не сострадать ей было бы слишком бесчеловечно. И я решила ее подбодрить.

«Она тебе в подметки не годится, ты намного живее!» Я не врала, для меня она была живее многих. Мои слова, кажется, произвели свое действие, и она снова заговорила:

«Слышала про фантомные боли? Ноги уже нет, а она болит. Так что у моих зрителей вполне осязаемая реакция на мой фантом. Она пляшет и развлекает, воздействует на их чувственные рецепторы… Проститутка! — выругалась она на свою соперницу и помолчала, чтобы перевести дыхание. — А эти болваны во все верят. И доказать им, что я лежу на кладбище, невозможно: визуальные галлюцинации у подсевших на телеэфир вещь обыкновенная».

Видя мое замешательство, Лиза попыталась объяснить.

«Зритель и звезды — один организм. Как песочные часы…Согласна?»

Я одобрительно кивнула.

«Ну вот, — с энтузиазмом подхватила она, — после всех этих засветок, интервью в прессе и на телеэкране, рекламных акций, съемок на цифру или любую другую камеру в организме медийного лица начинает вырабатываться гормон псевдогламурин, сигнал к образованию которого посылается через зрачок Поэтому надо носить темные очки».

«Псевдо… как?» — перебила я Лизу.

Она повторила по слогам: «Псевдо-гламурин! Его избыток делает человека зомби. А зрителей, поклонников — навсегда зависимыми от конкретного образа, на который у них слюна выделяется, как у собаки, этого… Тьфу, как его… физиолог. Так вот — звезда без зрителя ничто и наоборот, зритель без звезды ничто».

Она умолкла, позволив мне переварить услышанное. Признаюсь, я все еще сопротивлялась тому, о чем говорила Лиза. В существование дублей мне почему-то было сложно поверить. Скорее в женскую ревность, в соперничество…

«Но Лиза, твой дубль, как ты ее называешь, она не совсем похожа на тебя… Может, просто двойник?»

Она прикусила губу, явно обидевшись. «Нет, эта не двойник., - произнесла она, преодолевая подступившие слезы. — От наличия двойников никто не умирает. А от создания медиаимиджа, который противен твоей натуре, твоей совести, который внешне твоя копия, но внутренне полная противоположность, — умирают! Я умерла из-за нее! Ты в это не веришь? Но ведь ты этому свидетель!» — ее лицо вспыхнуло от гнева.

Я закивала, испугавшись, что ей станет плохо. Она также яростно продолжила.

«Я страдала, болела, потом скоропостижно умерла. А она — веселит публику и все хохочут! И никто не догадывается о подмене… И даже сами звезды… Некоторые из них просто не понимают, что с ними происходит. Начинается все с раздвоения личности, а заканчивается полным отсыханием одной в пользу другой. Живой человек умирает, виртуальный — набирается сил!»

«Ты хочешь сказать, что все, кто не согласен со своим медиаимиджем, заменяются дублями, после чего уходят на пенсию или умирают?»

Лиза закивала: «Именно — уже мертвы или на подходе. Другие, как я сказала, превратились в зомби от избытка псевдогламурина».

«А разве невозможно быть звездой без имиджа?»