Твари в пути

— Всего лишь сон… — бормотал гном, не в силах прийти в себя.

На ковре началась паника. Проснувшиеся от крика Сахида и жуткого вопля монстра странники разом повскакивали на ноги. Ильдиар схватил меч, Джан последовал его примеру. Оказалось, что ловец удачи, пока все спали, умудрился завладеть саблей, принадлежащей Хвали. Валери сжалась от страха за мешком и бочонком в центре ковра.

Тварь летела за волшебным гилемом, и с каждым стремительным взмахом крыльев все приближалась. Ветер вокруг ее тела начал течь, будто его плавили в огромных кузнечных тиглях, но это был отнюдь не жар — на глазах у пораженных небесных странников сама воздушная стихия обретала форму и плоть.

— Что это такое?! — закричал Ильдиар, пытаясь перекрыть шум поднявшегося вдруг бурного ветра.

— Гар… — прокричал было в ответ Сахид Альири, но тут же зашелся в судорожном кашле — ветер проник ему в горло.

— Гарпия! — воскликнул Джан. — Одна из отвергнутых наложниц ифритов!

Ильдиару де Ноту не приходилось никогда раньше видеть подобного. Наполовину женщина и наполовину птица неслась к ним, крутясь вокруг оси, будто стрела, а крылья при каждом взмахе, точно огромными совками, черпали окружающий воздух, обволакивая его вокруг ее тела. За небесными странниками рвалось следом уже не просто живое существо, а вихрь, воронка которого словно бы оторвалась от своего источника, ковра, и все пыталась с ним соединиться. Ее скорость росла. Она приближалась… Край шитого гилема начал исходить волнами, углы с плетеными кисточками подвернулись — его будто засасывало в этот узкий, как рукав, смерч.

— Как ее убить?! — закричал Ильдиар, балансируя и пытаясь удержать равновесие на непослушном гилеме.

— Звук медных труб! — последовал ответ Сахида Альири. Асар стоял на самом краю раскачивающегося ковра уверенно и неподвижно, будто тот и не походил на полощущий парус. — Гарпии боятся медных труб!

— У тебя в мешке не припасено медных труб, Джан? — справился Ильдиар и повернул голову, когда не дождался ответа. — Джан?!

Джан Ферах-Рауд был собран и напряжен, будто тигр, готовый к прыжку. Взгляд его застыл на женщине-птице, что была уже почти над самым ковром. Кривой меч герич сжимал в правой руке, длинный кинжал-джамбию — в левой.

— Что ты?.. — начал было Ильдиар де Нот, но так и не успел договорить.

Джан ринулся вперед… Прыжок… Удар… Гарпия и чернокожий рыцарь соединились на самом краю ковра. В первый миг никто не понял, что произошло… они замерли вместе, как возлюбленные, встретившиеся после долгой разлуки. Кинжал и сабля вонзились ей в грудь. Удары были проведены точно и стремительно. Любой другой уже должен был бы быть мертв.

— Уиаааааааа!!! — закричала гарпия и, насаженная на два клинка, начала бить Джана крыльями.

— У гарпий нет сердца… — прошептал Сахид.

Казалось, раны были не страшны этой беснующейся твари, молотящей крыльями чернокожего рыцаря. Кровь стекала по клинкам на рукояти, а с них — на руки Джана, на широкие рукава его халата, на грудь. Кровь была обжигающе-горячей, но он будто бы не чувствовал этого. Гарпия дернула к геричу оскаленную пасть, но не смогла его достать. В ее затянутых сапфировой пленкой глазах разворачивалась пустота, еще недавно прекрасные черты исказились в страдании и ненависти.

— Рубите! — заревел чернокожий рыцарь. — Рубите ей крылья!

Сахид Альири отреагировал первым — он подскочил к сцепившимся в смертельных объятиях геричу и гарпии и с полного маху опустил саблю на левое крыло твари. Женщина-птица закричала от боли, кость треснула, плоть и перья окрасились кровью. Точеная сталь рухнула на ее плечо еще раз, затем еще и еще… Ильдиар бил с другой стороны. Тварь жутко кричала, ее лицо изменилось: от невыносимой боли она криком разорвала себе рот, щеки ее порвались, как прохудившаяся парусина. Зрелище было ужасным. Левое крыло висело на нескольких связках, правое — и того хуже, почти отделилось. Боль ревущей женщины-птицы, казалось, стала вещественной. Кровь заливала Джана, но чернокожий рыцарь по-прежнему стоял, как каменный исполин, на краю ковра, а два его клинка удерживали гарпию на месте. Мышцы герича рвались от перенапряжения, но Джан не мог отпустить своего врага.

И тут все закончилось… Сперва отпало, отрубленное, одно крыло — оно улетело в темную пустоту, за ним устремилось и второе. Стоило гарпии лишиться обоих крыльев, как она дернулась в последний раз и безжизненно повисла на клинках. Женщина-птица была мертва…

Джан не стал вытаскивать сталь из тела чудовища, он просто оттолкнул его, и мертвая гарпия, кувыркаясь в воздухе, полетела к земле, навстречу с одним из горных пиков, над которыми мчался летящий гилем. В тот же миг кровь существа, пролитая на людей, гнома, ковер и вещи вдруг превратилась в перья и тучей взвилась в воздух. Как будто и не было никакой кровавой бойни.

Джан Ферах-Рауд отшатнулся и опустился на подогнувшихся ногах на ковер. Хвали смотрел безразлично — его губы все еще шептали: «Сон…». Сахид и Ильдиар бросились к геричу.

— Джан! Ты как?

— Живой… — поморщился чернокожий рыцарь. — И это главное. Все тело ноет… Что там за горы внизу?