Твари в пути

— Клубок из нитей света… — прошептал Джан. — Чудо из чудес… Вот оно, сокровище…

— О нет. — Хвали сжал похолодевшие вмиг руки в кулаки и в ужасе отшатнулся. На его лбу проступил пот, словно он добрый час не отходил от кузнечного горна. — Это звезда.

В ответ ему раздался шепот. То ли женский, то ли детский. Голос был тонким и мягким, как прикосновение гладкого атласа к коже. Он убаюкивал. Пленница великого визиря шептала, плавно двигая лучами, будто танцовщица в султанском гареме — лебедиными руками.

— Звезда? — удивился Джан. В обоих его зрачках отражался этот бледный извивающийся спрут, рассеивающий ровное свечение и порождающий световые волны на стенах спальни. Теперь покои визиря и впрямь напоминали каюту корабля.

— Уходим. Немедленно, — одними губами проговорил Хвали. — Отвернись и уходим.

Гном был действительно испуган, и тот страх, который застыл в его округленных глазах, мог бы заставить Джана немедленно покинуть это место. Вот только тот глядел не на друга, а на звезду. На эту прекрасную звезду…

— Но зачем? — искренне не понял чернокожий рыцарь. Он наоборот шагнул ближе и наклонился к самой клетке. Его лицо побелело и стало походить на луну. — Если это, как ты говоришь, звезда, то представь, сколько она может стоить…

— Отойди… — взмолился Хвали. — Я знаю, сколько она может стоить. Рунный кузнец Гаден Имин из Ахана изловил однажды такую для своих экспериментов. Звезда вырвалась и уничтожила несколько уровней на северо-западе под Хребтом Дор-Тегли. Она сожрала всех, кто там был, а потом разорвалась, будто склянка с алхимическим зельем. При этом она оплавила даже стены и полы всех тех тоннелей, как будто они были не из камня, а из воска. Молю, отойди… — Хвали ринулся к другу и схватил того за руку.

Джан будто пришел в себя и вздрогнул. Он мгновенно отвел лицо от клетки, ужаснувшись тому, насколько близко были бледные светящиеся щупальца. В тот же миг звезда прекратила шептать. Ярость, накатившая на нее, была видна невооруженным глазом. На смену шепоту пришел дикий визг. Звезда напрягла все свои щупальца-лучи и ринулась на потревоживших ее сон. С силой она ударилась светящимся телом о клетку, отчего по комнате пронеслась белая вспышка.

— Уходим! — закричал гном. — Немедленно! — и потащил друга прочь из спальни визиря.

Когда они были уже у самой двери, ткань, которой был затянут потолок опочивальни, вдруг сорвалась с крепежей и упала на пол, обнажая зарешеченные своды, уходящие на много футов полусферой вверх. Весь купол был залеплен звездами. Десятки, сотни их сплетались между собой, образуя словно бы гобелен. Стоило им избавиться от покрывала, как все они начали биться о прутья, разливая яркий свет и дикие визги. Многоголосье, рвущее барабанные перепонки, рухнуло на ретировавшихся гнома и чернокожего рыцаря, будто водопад.

Но друзья уже были за дверью, а стоило им переступить порог, как створки сами собой захлопнулись, мгновенно убивая как свет, так и звук.

Споткнувшись о тела убитых стражников, беглецы распростерлись на полу. Так они лежали некоторое время, не торопясь подниматься. Каждый молчал, по-своему борясь с пережитым ужасом: Джан молился, закрыв глаза и понимая в душе, что теперь никогда не сможет спокойно глядеть на звездное небо и будет представлять, сколько там этих тварей, а Хвали пытался понять, как визирь смог изловить столько звезд и зачем они ему в таком количестве? От тех ответов, которые он давал себе сам, становилось еще страшнее.

Наконец, Джан произнес:

— Давай уберемся отсюда поскорее…

Хвали не спорил:

— И забудем об этом ужасе поскорее…

— Надо Сахида и Валери выручать. Джинн, он, конечно, сильномогучий волшебный дух, но проверенные спутники уж понадежнее будут! А дворец этот пусть варится в своих тайнах и ужасах без нас. Уберемся и забудем.

— Уберемся и забудем, — согласился гном.

* * *

Алон-Ан-Салем пытался поскорее претворить в жизнь свой хитроумный план, покуда многочисленные досадные обстоятельства, столь некстати начавшие возникать этим проклятым утром, словно по чьему-то злому наущению, не помешали ему исполнить давно задуманное.

Утренние доклады командиров стражи были один тревожней другого. Все началось с шахт. Каторжникам каким-то образом удалось одолеть целую сотню надсмотрщиков, и мятеж выплеснулся на поверхность. Бои с бунтовщиками кипели уже в рабских бараках. А теперь бунтари проникли в сам дворец — кто бы мог подумать?! Распугали всех его родственников, поубивали его воинов! Даже в его покои забрались воры. Этого уже Алон-Ан-Салем стерпеть не мог, отправив туда Необоримых из личной охраны — разобраться на месте, но те так никого и не успели поймать.

В общем, все кругом шло из рук вон плохо. В довершение всех бед на доклад прибежала старая, как сама Пустыня, и столь же нелицеприятная смотрительница гарема и, упав в ноги, слезно просила ее пощадить — напрасно. Великий визирь никогда не простит проникновения в свой гарем, а тем более — кражу наложницы, к которой он даже не успел прикоснуться.