Твари в пути

— Почему я раньше ничего не слышал о них? — отрешенно проговорил Джеймс; его взглядом безраздельно завладела иная Осень. — Как можно не знать о существовании целой страны? Страны, которая находится… в пределах Ронстрада?! Гаэнаны в ордене преподавали и землеописание, и даже чужеземную геральдику. Я могу по памяти назвать все династии заморских роуэнских королей-магов, описать орочьи племенные стяги и перечислить все пустынные города-государства, но ни про какие Терновые Холмы я ничего никогда не слышал.

— Это не от того, что вы плохо учились, Джеймс. Ваши наставники не могли ничего рассказать вам об этом месте, а может, просто не захотели — иногда старые знания предпочитают просто забыть, особенно если они опасны. На карте Ронстрада подобной страны нет и не было никогда. Ее вообще нет ни на каких картах. Это просто место, которое есть и куда порой можно попасть. Маги былого — не чета нынешним фиглярам — позаботились о том, чтобы все пути были закрыты, чтобы ни один Чужой к нам не проскользнул. Но Осень… хм… у нее свои правила. Осенью некоторые из тайных троп открываются, и многие из здешних жителей только того и ждут, чтобы пробраться в образовавшуюся щель. Большинство не может безнаказанно взломать замки, и их настигает ужаснейшее из того, что можно вытворить с разумным существом, — они теряют свое я. Вы помните тех дроздов, Джеймс? На пути к «Голодному Зверю»?

— Но откуда вы столько знаете обо всем этом? — Джеймс так и не обернулся — эта земля, каждая ее пылинка, каждый ком тумана, висящий над ней, — все это манило его. Он еще не знал, что серость и тоска этой земли каким-то образом уже похитили его сердце, и он не предполагал, что даже если он вернется домой, то никогда не сможет обрести покоя. Он был болен, опасно и самоубийственно болен внезапно охватившей его, но с тем тайной даже для него самого тягой к этим отвратительным просторам. — Вы уже бывали здесь, сэр?

— Да, ровно дюжину раз, но всегда оставался на приграничье — это земля, где человек не может доверять даже самому себе.

— Дюжину, вы сказали? — Лицо Джеймса будто нарочно отбелили. — То есть это ваше тринадцатое появление здесь? Бансротова дюжина?

— А вы еще говорили, что это я суеверен, — усмехнулся старый рыцарь.

— Я будто исчез… — едва слышно проговорил Джеймс. Сэр Норлингтон за его спиной вздрогнул. — Будто нет меня… Джеймс заснул, но проснулся Никто. Джеймс вошел, но вышел Никто. Джеймс жил там, здесь живет… Никто.

Прокард Норлингтон бросился к молодому спутнику, схватил того за плечо и потянул на себя за миг до того, как Джеймс совершил шаг вперед, в окно перед собой. На самое короткое мгновение взгляд молодого рыцаря оторвался от окна и проникающего в него, будто чумное поветрие, вида. Он тряхнул головой, ничего не понимая. Только что он глядел на Терновые Холмы, но вот он стоит, отброшенный к стене, а старик держит его, уперев ему в грудь локоть, и глядит на него, почти не моргая.

— Что… что с вами, сэр? — Молодой рыцарь запинался, ему не хватало дыхания.

— Ты кто? — сквозь крепко сжатые зубы выдавил старик.

— Что?

— Кто ты такой? — глаза старика сузились. Давление усилилось.

— Вы ведь знаете. Сэр Джеймс Доусон, паладин ордена Священного Пламени, вассал его светлости…

— Достаточно. — Сэр Норлингтон отпустил товарища и отошел на несколько шагов. Вид его был все еще подозрительным, но злость вперемешку со страхом отступили. — Это ты. А то Никто в твоем теле только что едва не шагнул в окно.

— Я вас не понимаю, сэр.

— Нам пора. — Старик не собирался объяснять — он начал собирать вещи и готовиться к выдвижению. — День здесь недлинный, и он только начался. Хранн даст, не заблудимся… это я о том, что стороны света на Терновых Холмах совершенно другие. На розе здешних ветров значатся направления: Терненби, Фер-Нейн, Крамолл и Григ-Дарраган. Последнее местечко, к слову, и вовсе не советовал бы посещать. По сторонам света оно соответствует примерно нашему северо-западу, хотя если наложить наши карты на здешние, выйдет, что юго-востоку — вот такая вот путаница…

— Выйти наружу? Вы это предлагаете? — ужаснулся Джеймс. — Чтобы попасться какой-нибудь твари на глаза? Уж я и шагу не сделаю, пока мы снова не окажемся в Ронстраде. Пока… эта развалюха не… переместится? Проклятье! Как это все работает?!

Джеймс Доусон был действительно напуган. Он не понимал, что делать. У молодого рыцаря было чувство, что его усыпили на балу в одном из замков королевства, подсыпав сонного зелья в вино, после чего связали и в трюме корабля доставили за море, где он и очнулся в нехоженых краях. Он был один, а кругом неизвестность: чужое небо, чужая земля, даже ветра и направления, и те — чужие. А еще старик, который лишь подливает масла в огонь…

— Знаете, мой юный друг, оставаться в этой комнате, хоть мы в ней и пережили ночь перехода, не следует. Крыша над головой и стены, где можно укрыться от Лиственных бурь, великолепная приманка для некоторых. Да, наша комната в «Голодном Звере» помогла нам однажды, но второго раза нам не предоставят. И кажется, кое-кто уже приглядел ее себе.