Твари, в воде живущие (сборник)

— Та-ак, лучший ракурс, по-моему, будет вот оттуда, от водоема… Кстати, не забудьте упомянуть про него в объявлении, — с этими словами молодой человек решительными шагами направился в сторону пруда, на ходу что-то подкручивая в оснащенной мощным объективом фотокамере.

Понятно.

Пруд, по меньшей мере, еще кто-то видит. Но как быть с тем, кто сидит в пруду?

Леша не пошел с фотографом. Благоразумно остался метрах в десяти-двенадцати от берега. Внимательно наблюдал, прикрывая ладонью глаза от солнца — что будет дальше.

Дальше ничего экстраординарного не произошло. Юноша спокойно расхаживал по берегу, так и этак прикидывал лучшую точку, сетовал на мешающие ветви яблонь — в общем, всячески демонстрировал, что изобразить недвижимость в наиболее соблазнительном для покупателя виде задача отнюдь не простая, требующая творческого подхода и соответствующего вознаграждения.

Наконец, остановился, приник к аппарату и тут же Леша увидел, как за спиной у него из воды медленно поднимается знакомый розово-серый отросток — полметра от поверхности, еще выше — Леша попытался крикнуть, но горло издало какие-то сдавленные звуки, отчаянно махнул рукой: оглянись, да оглянись же, дурак! — фотограф не понял и что-то сказал в ответ про мешающее дерево. Отросток поднялся еще выше, чем в прошлый раз — и способной отвлечь его внимание собачонки на берегу не было.

Он закусил губу, прекрасно понимая, что плод расстроенной психики причинить вред никому постороннему не в состоянии; что надо подойти, взять фотографа за руку, развернуть лицом к пруду — и наваждение исчезнет, развеется… Леша даже сделал шаг вперед, но остановился… не мог, просто не мог…

А фотограф покачал головой и решительно направился от пруда к нему. Отросток качнулся было ему вслед и стал втягиваться обратно.

— П-п-посмотрите! — дар речи наконец вернулся к Леше.

Юноша недоуменно обернулся, повинуясь настойчивому жесту, но за короткое время этого его движения нечто успело окончательно и бесследно исчезнуть.

— Нет, с того берега ничего не получится, дом будет казаться слишком мелким, — ничего не понял фотограф. — А с этого нормально, вот только сарай картину портит. Ничего не поделаешь, придется снимать от дороги.

Леша уныло кивнул. Действительно, ну что тут поделаешь?

9

Рекламное объявление не лгало, цена на агрегат оказалась на самом деле символической. Доставка в Спасовку — и та обошлась дороже. А ремонт и вправду требовался небольшой, прямо скажем, совсем пустяковый ремонт — Леша заменил свечу да прочистил карбюратор — и четырехсильный одноцилиндровик, выпущенный треть века назад, добросовестно затарахтел. Завертелся пропеллер воздушного охлаждения и зачавкал поршень-диафрагма насоса. — за издаваемые характерные звуки сие чудо техники именовалось в просторечии “лягушкой”. Прозвище придумали строители, осушавшие затопленные котлованы подобными устройствами.

Скажу, что нашел здесь, в сарае… А то узнает Ирка про такую покупку — мало мне не покажется, подумал Леша, заглушая двигатель. И так постоянно пилит, что работу совсем с этим домом забросил…

Работу он действительно забросил, но отнюдь не по своей вине — июль, жара, полный застой: потенциальные заказчики греют косточки на пляжах и смывают трудовой бизнесменский пот в теплых морских волнах… За всю неделю на электронном адресе единственный заказ — отнюдь не длинное письмо на итальянском, которое он перевел за десять минут, почти не заглядывая в словарь. Но жене и теще объяснять ситуацию бесполезно — по их мнению, оправдать мужчину, не носящего в дом деньги мешками, не может ничто…

Леша вздохнул и навалился на тронутую ржавчиной станину насоса. Литые катки-колеса, казалось, приросли к осям, но затем с огромным трудом и жутким скрипом провернулись — “лягушка” медленно покатила к пруду.

А потом он увидел деда Серегу, единственного из соседей, с кем был более-менее знаком. Тот пролез сквозь прореху в кустах крыжовника, разделяющих их участки, и направлялся прямо к Леше, явно заинтригованный видом здоровенного громоздкого насоса — в округе для полива и прочих надобностей использовали чаще всего портативные погружные “Малыши”.

Леша остановился и торопливо прикрыл промасленной ветошью лежавший на поддоне “лягушки” топор. Орудие это он отыскал в сенях и наточил до бритвенной остроты после визита фотографа. Галлюцинации галлюцинациями, а с топором приближаться к пруду как-то спокойнее…

— Ты, никак, Леха, яму выкачать задумал? — первым делом спросил дед Серега, протягивая для рукопожатия широченную ладонь. — Правильно, я давно Якову говорил: надо чистить, ил вычерпывать. Ил прудовый-то для грядок пользительней любого навоза… А так зазря на дне лежит, только комарье в нем разводится. Вроде и место у нас сухое, высокое, а комары вечером так в окна и летят… Ну давай, помогу что ли…

И он пристроился с другого края насоса — невысокий, мощный, жилистый, с коричнево-загорелой лысиной, похожий в свои почти семьдесят на старый дуб, не поддающийся ни ветрам, ни грозам, ни времени…