Твердая рука. Гамбусино

Что бы это могло быть? Охота или преследование? Но кому могла прийти в голову фантазия охотиться ночью? Индейцы никогда не решились бы на это; а белые охотники или метисы вообще избегают эти пустынные места, облюбованные пограничными бродягами, людьми без совести и чести, изгнанниками городов и селений, для которых прерии являются, единственным пристанищем. Неужели это были степные пираты? Положение путника становилось серьезным; внезапно шум оборвался, опять воцарилась жуткая тишина. Путник снова поднялся на ноги.

Вдруг в ночи раздался крик женщины или ребенка — крик, полный ужаса и невыразимого отчаяния. Не заботясь более о своей лошади, которая находилась в надежном укрытии, наш путешественник побежал в ту сторону, откуда доносились крики. Рискуя свернуть себе шею, он прыгал с камня на камень, перемахивая через кусты с лихорадочной поспешностью благородного человека, услышавшего призыв о помощи. И все же осторожность ни на минуту не покидала храбреца; прежде чем ринуться в открытую прерию, он на минуту притаился за завесой из кустов мескита, желая сначала уяснить себе, что, собственно, происходит, и затем уже действовать сообразно обстоятельствам.

Вот что представилось его глазам. Два человека, в которых он без труда распознал по их повадке степных пиратов, гнались за молодой девушкой, бежавшей по равнине. Девушка с присущей юности ловкостью, подгоняемая к тому же страхом, с быстротой испуганной лани перепрыгивала через рытвины и одолевала все встречные препятствия. С каждым мгновением увеличивалось расстояние между ней и ее преследователями, движение которых немало затрудняли высокие ботфорты и тяжелые карабины. Еще а несколько минут — и девушка добежала до зеленой завесы, за которой притаился наш путешественник. Он готов был уже ринуться к ней на помощь, когда один из разбойников вскинул ружье, прицелился и выстрелил. Девушка упала.

Тогда незнакомец изменил свое намерение. Вместо того чтобы кинуться вперед, он отступил, застыл в неподвижности и, взведя курок, приготовился открыть огонь. Между тем разбойники поспешно приближались, оживленно беседуя. Они разговаривали по-английски, вернее — на том смешанном наречии, в которое входят испанские, французские, и индейские слова, но преобладают английские; короче говоря, на общепринятом жаргоне Дальнего Запада.

— Гм!.. Настоящая лань эта девчонка! — запыхавшись, хриплым голосом произнес один из них. — Был момент, когда я думал, что она ускользнет от нас.

— Не так это просто, — возразил другой, покачивая головой и ласково поглаживая ствол своего карабина. — Я, например, ни минуты не сомневался, что подстрелю ее, когда захочу.

— О да, ты не промазал, карай![5] Хотя, по правде говоря, цель была довольно далека, да и рука твоя, должно быть, дрожала после такой погони.

— Все дело в привычке, приятель, — скромно улыбаясь, отвечал стрелявший.

С этими словами оба разбойника подошли к тому месту, где лежало безжизненное тело девушки. Один бандит опустился на колени, чтобы убедиться в смерти их жертвы, тогда как другой — тот, что стрелял, — стоял, небрежно опершись на свой карабин. В это мгновение наш путешественник выпрямился, вскинул свое ружье и выстрелил. Пораженный в самую грудь, разбойник осел и свалился навзничь бездыханным трупом. Его товарищ мгновенно вскочил и схватился за рукоятку своего мачете; но прежде чем он успел пустить в ход это оружие, наш незнакомец накинулся на бандита и нанес ему прикладом удар по голове, от которого тот свалился замертво рядом со своим сообщником. . Путешественник не терял дарим времени. Выхватить лассо у разбойника и связать упавшего было делом одной минуты. Обезопасив себя таким образом от нападения, незнакомец поспешил к девушке.

Несчастное создание не подавало никаких признаков жизни. А между тем она не была мертва и отделалась пустяковым ранением — пуля разбойника лишь оцарапала ее руку, а обморок был вызван одним только испугом. Незнакомец тщательно перевязал рану, смочил водой губы и виски раненой; к неподдельной его радости, она вскоре открыла глаза.

— О-о… — голосом нежным и мелодичным, как у певчей птицы, прошептала девушка. — О, эти люди!.. Эти демоны!.. О, смилуйся, господи, и спаси!

— Успокойтесь, сеньорита, — ответил незнакомец, — вам нечего больше бояться этих негодяев.

При звуках незнакомого голоса молодая девушка вздрогнула. Ничего не ответив, она испуганно взглянула на говорившего и, невольно вскрикнув, вскочила. По-видимому, она приняла его за одного из своих преследователей. Тогда незнакомец, улыбаясь, указал ей пальцем на двух валявшихся на земле бандитов.

— Теперь вы убедились, сеньорита, что возле вас друг? Когда девушка увидела своих поверженных преследователей, лицо ее озарилось чувством бесконечной благодарности. Но мимолетная улыбка, скользнувшая было по ее губам, внезапно погасла. Она стремительно вскочила на ноги и вытянула руку по направлению темной движущейся точки на горизонте.

— Там!.. Там!.. Видите?! — вскричала она прерывающимся от ужаса голосом.