Твердая рука. Гамбусино

Это были величавые пожилые люди. Особенно выделялся своей величественной осанкой самый старший из них. На вид ему было лет шестьдесят. Длинная седая, белая как лунь борода, статная высокая фигура, большой открытый лоб, прямой, с легкой горбинкой нос – все говорило о недюжинной натуре этого человека. Одет он был не на индейский манер, а по моде охотников прерий; на нем была рубашка из голубого миткаля, туго перехваченная кожаным поясом, на который обычно подвешивались оружие и патроны, широкие замшевые с застежками до колен штаны, запрятанные в ботфорты, а каблуки сапог были украшены невероятными шпорами, с колесиками величиной чуть ли не с чайное блюдечко. Сашем этот не был индейцем, в чем нетрудно было убедиться с первого же взгляда; больше того, тонкие, красивые и живые черты его лица говорили о чистоте испанского происхождения.

Дон Хосе не мог сдержать возгласа удивления при виде человека, присутствие которого в таком месте и среди этих людей казалось ему непостижимым. Наклонившись к Твердой Руке, Паредес прошептал прерывающимся от необъяснимого волнения голосом:

– Кто этот человек?

– Разве вы не видите! – сухо отрезал Твердая Рука. – Это старший алькальд этого селения… Ни слова более! Все и так уже поражены, что мы разговариваем шепотом в их присутствии. Дон Хосе замолчал, но глаза его продолжали пристально следить за тем, кого охотник с чуть заметной иронией назвал старшим алькальдом.

Немного позади трех сашемов стоял воин, державший в руке тотем с изображением кондора, этой священной птицы инков [57].

Площадь быстро заполнялась народом – женщинами, стариками, детьми и вооруженными мужчинами. Всем хотелось присутствовать при торжественной встрече. Церемониал открыл Ястреб.

– Отцы моего народа! – произнес он, соскочив с коня. – Храбрейший нашего племени вернулся и привел своего друга, бледнолицего.

– Добро пожаловать! – ответили в один голос все три вождя. – Добро пожаловать и другу его. Пусть гостит он у нас сколько душе его будет угодно; мы будем принимать его как брата!

Теперь заговорил выступивший вперед Твердая Рука.

– Благодарю за себя и за моего друга, – сказал он. – Мы приехали издалека, путь наш был долгий и тяжелый; мы очень устали. Да будет позволено нам отдохнуть несколько часов! Индейцы, несказанно удивленные тем, что Твердая Рука, человек богатырского здоровья, за которым прочно утвердилась репутация неутомимого охотника, заговорил вдруг об усталости, решили, что у него должны быть на это особо важные соображения.

– Твердая Рука и его друг могут удалиться в приготов ленный для них дом. Наш сын Ястреб будет сопровождать их. Твердая Рука и Паредес почтительно поклонились старейшинам и последовали вслед за Ястребом через ряды расступившейся перед ними толпы. Собственно говоря. Твердая Рука мог бы и сам найти дорогу, ибо этот домик принадлежал лично ему, но он был не один, и этикет требовал, чтобы в честь гостя прибывших сопровождал один из вождей племени.

У самых дверей хижины Твердой Руки Ястреб сказал несколько слов на ухо охотнику и удалился.

– Чувствуйте себя как дома, друг мой, – обратился Твердая Рука к дону Хосе, когда Ястреб немного отъехал. – Располагайтесь, как вам будет удобно; мне придется на время покинуть вас: я должен повидаться с одним человеком. И, не дожидаясь ответа. Твердая Рука повернул коня и умчался прочь.

– Гм, здесь что-то нечисто, – пробормотал Паредес, оставшись один. – Уж не напрасно ли я доверился этому человеку? Придется, видно, быть начеку.

Глава XVII. СОВЕТ САШЕМОВ

Твердая Рука, удалившись на некоторое расстояние от дома, придержал лошадь. Он трусил теперь мелкой рысцой, с виду безразлично поглядывая по сторонам, но в действительности зорко подмечая все, что делалось на улице селения. Встречные индейцы приветствовали его как старого знакомого; женщины и даже дети старались привлечь к себе внимание веселым смехом и поздравлениями с приездом. А у него находилось ласковое слово для каждого.

В сопровождении множества людей, из любопытства следовавших за ним, охотник проехал через всю деревню и остановился у левой башни. Соскочив здесь с коня, он бросил поводья какому-то мальчику, а сам не без труда стал пробивать себе дорогу сквозь толпу, любопытство которой нисколько не ослабевало, а, скорее, возрастало с каждой минутой. Наконец ему удалось добраться до стремянки, заменявшей здесь лестницу. Ухватившись за ее поручни и кивнув на прощание собравшимся индейцам, Твердая Рука быстро поднялся по стремянке и скрылся в дверях башни.

Это причудливое снаружи здание отличалось удобным и хорошо продуманным внутренним устройством. Но охотник, не оглядываясь, торопливо пробежал ряд помещений и по внутренней лестнице поднялся до самой вершины пирамиды. Там перед дверью, завешенной вместо портьеры звериной шкурой, стоял на страже Ястреб.

– Брат мой не заставил долго ждать себя, – сказал Ястреб, вежливо поклонившись охотнику.

– Совет уже начался?