Твердые реки, мраморный ветер

И вот, сидя спиной к Джомсому и лицом в сторону Верхнего Мустанга, Джейн уже третий час подряд созерцала ветер. Это были длинные три часа. Но Джейн уже знала, как отличить время, прожитое интенсивно и глубоко от времени потерянного, прожитого поверхностно. Усталость – вот критерий – самый простой, самый наглядный. Удивительно это, и никто наверное из обычных людей не поверит, но если твоя жизнь наполнена интересами и ОзВ, усталости не возникает. Вот сейчас Джейн сидит на неудобном камне в неудобной позе, под сильным ветром, под очень жарким солнцем, уже три часа, и нет никаких результатов (!), а усталости – нет, ну то есть вообще нет. И в то же время – она знает это совершенно точно, есть опыт… – даже полчаса сидения на этом же месте в состоянии скуки вымотало бы ее до предела, а час был бы совершенно невыносим – она взвыла бы и сбежала.

Нет усталости, потому что жизнь наполнена. Предвкушение, упорство, решимость, энтузиазм, возникают интересные мысли, гипотезы. Возникает наслаждение от того, что в таком интенсивном объеме порождается симпатия. Возникает торжество, зверячесть, перемежающиеся твердость и даже один раз проявилась средняя сфера пустоты – от того, что она тренируется в порождении уверенности – сами усилия по порождению уверенности очень приятны, ну совершенно так же, как когда ты тренируешь какую-то мышцу, которую раньше по каким-то причинам не тренировала.

Сейчас – несмотря на полное отсутствие даже каких-то намеков на результат, Джейн чувствовала себя удивительно уверенно, хочется сказать "по-взрослому", но этот штамп себя изжил после того, как она поняла – насколько мертвы эти самые взрослые… она чувствует себя очень серьезной. Серьезность. Та самая, что резонирует и с игривостью, и с радостью, и со зверячестью. Та самая, которой она так восхищается во Флоринде, Фоссе и других. Та самая, которая странным образом живет в мелких ежах. И теперь эта серьезность проявляется и в ней, и это охуительно. Если она так и не добьется ничего от ветра в этот раз, то само по себе многочасовое переживание серьезности – важнейшее, да блин, это просто эпохальное событие в ее жизни! И это произошло совершенно тихо, между делом, и до сих пор нет у нее никакого привычного в таких ситуациях эмоционального подъема. Не хочется закатывать глаза и говорить "о боже", просто приятная констатация факта – в ее жизни произошло прямо сейчас очень, очень значимое событие – она наконец-то прорвалась к серьезности, и судя по той теоретической информации, что она почерпнула из книг про ОзВ, это все равно что сменить паровой двигатель на двигатель внутреннего сгорания.

Джейн снова и снова удивлялась этому сочетанию – полная ясность в кардинальном изменении, в огромной значимости прорыве, и полное спокойствие, даже умиротворенность, конструктивная решимость и упорство – продолжать делать то, что она делает, жить так, как она живет.

К исходу пятого часа стало совсем темно, и Джейн вдруг отдала себе отчет в том, что то, что она делает сейчас – это ведь настоящий штурм. Так что теперь она способна на штурмы. И это желание добиться результата – не просто рядовое желание, и даже не просто сильное желание – это настоящий циклон.

Поскольку стало ясно, что сегодня уже ничего не будет, Джейн решила на этом закончить и вернуться в Джомсом. Хотя… почему в Джомсом? Можно ведь пойти в Муктинатх, в микро-логово, в котором она уже была. Туда больше хотелось, потому что скорее всего там можно было бы застать кого-то из своих, но с другой стороны от Джомсома до этого места идти лишь час, а от Муктинатха – три. Да и при желании вообще никуда из Джомсома можно было не ходить – поднялась по склону вверх, и лови себе ветер – там его полно, правда без пыли.