Твердыня тысячи копий

– Пора! Покажем татуированной сволочи, как доводить римлян до белого каления!

Старшие командиры вскочили на ноги, и лесок за их спинами внезапно ожил от лязга оружия и криков, которыми сотники поднимали людей. Три когорты, доселе молчаливо таившиеся под кронами, словно выросли из земли, полностью готовые к битве.

Друст, так и не спустившийся с передней обваловки лагеря-призрака, в бессильной ярости глядел, как его люди напарываются на заготовленные ловушки. Носясь между палаток в поисках римлян, ратники десятками проваливались в замаскированные ямы, на дне которых их ждали вбитые колья, чьи заостренные и обугленные концы торчали в разные стороны подобно раскрытым цветочным лепесткам. Вопли ужаса и муки смешались с боевым кличем тех, кто еще не заметил подвоха и просто старался на бегу обогнуть кишащие тела, сам через секунду оказываясь очередной жертвой.

– «Лилии»… Надо отдать должное этим гадам: умеют учиться на своих ошибках…

Друст обернулся. По соседству с ним на невысокий торфяной вал взобрался и Кальг. Сельгов сам себе угрюмо кивал головой, наблюдая, как ратники воеводы уже не сломя голову, а чуть ли не ощупью пробираются по засеянному ловушками полю перед тыльной линией обороны. Но, даже перейдя на шаг, то и дело кое-кто из вениконов вдруг продавливал твердую, казалось бы, землю и сам себя насаживал на остроконечные палки, спрятанные в отлично замаскированных ямах.

Первые воины достигли тыльного вала и принялись продираться через вбитые в землю длинные колья, стараясь достать укрывшихся за щитами солдат. Кальг только головой покрутил:

– Такое я уже видел, и года не прошло. Латиняне прячутся за тем валом и колют твоих людей копьями, пока те пытаются перелезть. Друст, тебя обвели вокруг пальца, они хоть весь день могут там стоять…

– Значит, перебьем их к вечеру. Им все равно деться некуда, а я сейчас направлю отряд им в тыл, раздавим с двух сторон, как крыс в бочке. – Друст бросил взгляд на Кальга, который с тревогой следил за происходящим. – Чего такое?

Сельговин пуще нахмурился.

– Что-то здесь не так… У тунгров щиты овальные…

Друст прищурился.

– Н-да, ты прав, эти круглые… Как у… как… Проклятые конники!

Он вихрем обернулся и посмотрел на вершину склона. У воеводы отвалилась челюсть. Лавина вооруженных, покрытых доспехами людей выплеснулась из-за деревьев в тыл вениконам. Дико оглянувшись на телохранителя, который всегда таскал с собой сигнальный рожок, Друст крикнул:

– Дуй, сучий ты потрох!

Над полем разнесся скрипучий звук, заставляя ратников замереть и повернуть голову. Воевода вскинул молот, показывая им на холм, где сейчас захлопывалась ловушка.

– Дружина! Вон твой враг! В атаку!

Первые центурии отряда бегом вылетели из лесу под окрики сотников и что есть сил кинулись занимать рубеж, который Лициний накануне под вечер показал Скавру с Ленатом. Трибуны неторопливо спускались по склону, отбрасывая удлиняющиеся тени, на ходу обсуждая предполагаемый ход завтрашней утренней битвы.

– Даже если допустить, что Друст не изменит своей привычке и возьмется атаковать сходу, вместо того чтобы остановиться и подумать, что здесь не так, – Лициний махнул рукой в сторону солдат, которые обустраивали внешнее подобие стояночного лагеря, – все равно наступит такой миг, когда он поймет, что его надули. И тогда он развернет своих людей вверх по склону, его дружина ринется обратно, и если к этому моменту мы не успеем сформировать оборонительную стену, они нас растопчут.

Скавр оглянулся на опушку леса за спиной, затем перевел глаза к подножию холма, прикидывая расстояние многоопытным взглядом. Он недовольно покачал головой.

– Легко сказать – спрятать три когорты за деревьями. Люди туда набьются, как зрители на гладиаторских боях. Это ж сколько понадобится времени, чтобы их всех развернуть в цепь! Нет, я считаю, вениконов лучше встречать в чистом поле…

Ленат придержал его за локоть.

– А что, если…

Чуть опешив, оба командира оглянулись на молодого трибуна. Скавр вопросительно вздернул бровь, а вот Лициний даже нахмурился и нетерпеливо бросил:

– Да?

Ленат чуть заметно поежился, понимая, что допустил нарушение субординации, тем не менее попытался продолжить:

– Мне тут в голову одна мысль пришла…

Лициний упер руки в боки и прищурился, уже не скрывая раздражения.

– Трибун Ленат! Мы, знаете ли…

– Коллега?

Пожилой командир с некоторым удивлением воззрился на Скавра, не ожидав услышать подчеркнуто невозмутимые нотки в голосе своего боевого товарища.

– Рутилий Скавр?..

– Если у нашего юного соратника возникла любопытная идея, я бы хотел с ней ознакомиться.

И трибун, обернувшись к Ленату, развел ладони в стороны, жестом приглашая продолжить. Тот бросил нервный взгляд на Лициния и заговорил слегка подрагивающим от неуверенности тоном:

– Мне просто подумалось, что раз вся загвоздка во времени, которое нужно для развертывания людей в боевой порядок, то отчего бы нам не устроить вениконам некую помеху? Незаметную при спуске с холма, но такую, чтобы она сработала при подъеме?