Твердыня тысячи копий

– Я знаю, примипил, знаю. Не буду утомлять тебя деталями, а скажу лишь, что эта оплошность уже привлекла к себе внимание властей предержащих. С другой стороны, надо иметь в виду, что «трусливая бестолочь» все-таки командует когортой, приданной нам в помощь из Двадцатого легиона. Судя по всему, Ленат решил загладить допущенный промах, оставшись с нами еще на несколько недель.

– Ну а что с вениконами?

– По последним данным, удирают на север после целого дня мелких стычек с петрианцами. А может, и не очень мелких. Судя по донесениям, наши доблестные конники добили несколько сотен варваров, когда те отставали от изнеможения. В ответ трибун Лициний потерял с полсотни всадников, которым в буквальном смысле отрывали руки и ноги, когда они чрезмерно увлекались и оказывались слишком близко.

Нэуто, доселе разглядывавший карту, решил вмешаться. Его голос был полон насмешки.

– Другими словами, все прочие легионы остаются на месте и лишь подсчитывают захваченных рабов, а нам выпало идти на север, чтобы взять приступом Динпаладир. Силами всего лишь пары сотен кавалеристов да трех когорт, одной из которых командует бесхребетный аристократишко. К тому же не удивлюсь, если попутно нам придется отбиваться от всего вениконского воинства.

Скупо усмехнувшись, Скавр кивнул.

– Почти в точку, примипил. С одной поправкой, что легионам не придется от безделья начищать свои доспехи до парадного блеска. Я вам еще не говорил, но есть одно обстоятельство, которое не даст людям заскучать.

У обоих примипилов сузились глаза. Нэуто негромко выдохнул вопрос, заранее нацепив гримасу человека, ожидающего крайне неприятных известий:

– Бриганты?

Скавр кивнул.

– Да, примипил, бриганты. Кальг наконец добился своего полномасштабного мятежа, пусть и запоздалого. Так что нам остается только расхлебывать чужую кашу.

– Будь они трижды прокляты, эти мятежники. Ведь казалось, еще пара-тройка дней, и мы у Вала, а там, глядишь, наложили бы руки на нашего «орленка»[9]. Так нет же. Сиди теперь, жди, пока здешняя пехота изволит отлипнуть от теплых постелей, чтобы вычистить обнаглевших бриттов огнем и железом. Боюсь, наши армейские уроды до того обленились без дела, что уже боятся выходить на охоту за синерожими. Да моя гвардия прошла бы сквозь смутьянов, как горячий нож сквозь масло!

Хищник с Эксцингом стояли на стенах Берегового форта в пятидесяти милях к северу от легионерской твердыни Тисовая Роща, раздраженно окидывая взглядом темнеющий вечерний пейзаж. Преторианец с чувством жаловался своему напарнику, хлопая ладонью по каменному парапету от переполнявшей его душу гадливости в адрес местного гарнизона.

– Отмахать за месяц такие концы, добраться до края нашей чертовой империи, меняя лошадей по три раза за сутки! У меня теперь не зад, а кожистая нашлепка. Мозоль. И все ради чего? Чтобы сидеть и пялиться вон на те холмы? Мол, как бы нам туда попасть? Потому что горстка местных дикарей что-то такое о себе возомнила? И вот наша отважная пехота побежала к мамочке, а разгребать кто будет?

Эксцинг криво усмехнулся, тряся головой в комическом унынии.

– Да, дорогой коллега, ничуть не сомневаюсь, что твои гвардейцы вмиг прошлись бы кровавой косой по здешним бунтовщикам. Увы, преторианцев я тут не вижу, зато перед глазами маячит все тот же вопрос. Будем ли мы ждать прибытия легионов с севера, когда они закончат свои дела там и повернут на юг, – или же мы сами все-таки рискнем отправиться дальше, раз уж приказа префекта Перенна никто не отменял? Думаю, ясно, чему я отдаю предпочтение, хотя последнее слово в вопросах военного искусства за тобой.

Хищник подарил ему хмурый взгляд, задумчиво похлопывая по рукояти меча.

– Наши с тобой предпочтения совпадают, братец. Надо немедленно идти на север, пока юный Аквила не укрылся еще надежнее. С другой стороны… Пара центурионов и кучка легковооруженной стражи мало что смогут противопоставить полнокровной дружине, если мы на нее нарвемся. Даже если бы нас охраняла сама гвардия. А я, в отличие от тебя, на себе испытал, что такое рубиться с варварами, еще в ту войну. Император послал нас тогда на квадов с маркоманами. Ох и насмотрелся же я на трупы тех, кого они брали в плен или выкрадывали из наших лагерей по ночам. С них потом живьем сдирали кожу на жертвенных алтарях… Короче, если тебе и впрямь неймется, завтра с утра туда и отправимся. Кто знает, может, и доберемся до Вала, никого по дороге не встретив, тем более что преимущество неожиданности на нашей стороне… – тут Хищник зловеще улыбнулся фрументарию, – …ведь на такую выходку осмелится разве что полоумный. Мои люди точно решат, что я окончательно свихнулся, но перечить не посмеют. Кстати, здесь военным искусством и не пахнет, такое предприятие – без достаточного количества людей, да еще в разгар мятежа – чистой воды самоубийство.

Фрументарий ответил не сразу. Несколько долгих минут он молча разглядывал далекие молчаливые холмы на северном горизонте.