Твердыня тысячи копий

Стоя в компании Лената на склоне невысокого холма, Скавр наблюдал, как легионеры первой когорты форсируют реку. Досюда почти не долетали крики сотников, которые безжалостно подгоняли и без того торопившихся солдат. Чуть поодаль от старших офицеров стоял и Мартос, с каменным лицом следивший за переправой отряда через Туидий. Ленат потер подбородок, когда люди стали рассыпаться веером, занимая оборонительный рубеж на северном берегу и формируя стену из щитов и копий.

– Рутилий Скавр, если честно, я порядком озадачен отсутствием противника. Что может быть лучше, чем атаковать, когда мы раскроены пополам рекой?

Скавр помотал головой, указывая на брод.

– Даже если бы они специально нас поджидали, куда умнее залечь в засаде, нежели торчать по всем холмам и орать, потрясая копьями. Да и сомневаюсь я, что у них достаточно сил, во всяком случае, против нашей численности. Кто бы ими ни командовал, у него вряд ли больше четырех-пяти сотен людей, ведь вотадины их сторону не примут, раз уж лишились царя. Скорее всего ставленники Кальга вели себя тише воды ниже травы, пока не очутились внутри крепости – а уж потом… Надо думать, племени Мартоса пришлось ох как несладко. Не говоря уже о его семье… А ты когда-нибудь бывал в Динпаладире?

Его собеседник отрицательно покачал головой и даже бросил на трибуна удивленный взгляд.

– За все то время, что я здесь служу, ни разу не получалось выбраться к северу от Вала. А ты?

Скавр усмехнулся и полной грудью вдохнул прохладный осенний воздух.

– Я прошел здешние земли вдоль и поперек. В мои обязанности входил пригляд за местными племенами задолго до начала нынешнего мятежа: я должен был внимательно их изучить и доложить о настроениях, о том, как они поведут себя, если Кальг вдруг призовет к войне. Не скажу, что эта угроза родилась в одночасье, хотя события и застали последнего наместника врасплох.

– Ты добрался сюда, несмотря на неминуемую войну? И сколько же у тебя с собой было людей?

– Только один. Моего Арминия с избытком хватает для защиты против грабителей с большой дороги, да и шансы раствориться в здешних лесах куда выше у двух всадников, чем у целого эскадрона.

Ленат посмотрел на трибуна с новым уважением.

– И какие выводы ты сделал?

Скавр дернул плечом.

– Самые ожидаемые. У сельговов руки чесались схватиться за меч, карветы пошли бы за ними из принципа, а вотадины никак не могли решить, есть ли смысл терять отлично налаженные торговые связи с нами, чтобы объединиться с Кальгом. Вот и наобъединялись на собственную голову… Ну а по ходу сбора сведений я не упустил шанса повнимательней познакомиться с их главной твердыней на случай, если нам вдруг доведется ее осадить.

– И?..

– Прямо скажу, впечатлило. Крепость стоит на могучей скале, что вздымается из земли, будто спина спящей собаки. С одного бока отвесная стена, с другого – крутой склон, так что единственно возможный путь для атаки будет все время снизу вверх. Мало того, вотадины обнесли вершину тыном из вековых стволов. Тысячи колоссальных бревен, издали сооружение напоминает забор из великанских ратовищ. Это даже из названия видно: «Твердыня тысячи копий». Если там засядет дружина толковых вояк, которые знают свое ремесло… Нет, скажу я, взять ее можно будет только метательными орудиями, да и то…

– А если поджечь?

– Положим – если найдется катапульта помощнее, чтобы забрасывать горшки на такую высоту, и если будет масла в достатке. Но ведь у нас ни того ни другого. Выходит, единственный способ проникнуть в крепость – это задействовать силу и упрямство, те самые качества, в которых мы никогда не испытывали нужды, на которых и была возведена наша империя. А вообще-то, полагаю, все сведется к сочетанию коварства и полнейшей беспощадности.

Солнце было чуть ли не в зените, когда дозорные решили уходить. По травянистой равнине южного берега к броду подходили последние подразделения римской пехоты, а с противоположной стороны, у подножия холма с наблюдателями, уже переправившиеся части строились для дальнейшего похода.

Юдикэль решительно кивнул.

– Все, уходим, они тоже скоро выдвинутся. Сейчас ползком до вершины холма, как перевалим через гребень, можно будет махнуть во весь рост, а там уже в седло – и на полном ходу в крепость.

Его товарищ согласно кивнул, и оба сельгова, покинув насиженное место, ужами поползли к вершине. Они даже не сомневались, что снизу их никто не заметит, коль скоро на берегу царила деловитая суета. Очутившись на противоположном склоне, они бегом кинулись к небольшому озерцу, где в свое время привязали лошадей. Сейчас, когда дозорные совершенно точно не могли попасть никому на глаза, их нервное напряжение на миг сменилось чуть ли не восторгом – и тем сильнее вышел удар, когда выяснилось, что скакунов почему-то нет на месте. Однако не успели они и словом перекинуться, как слева из травы поднялся какой-то человек и крикнул на их родном языке, пусть и с резким акцентом: