Тверской Баскак

Неделю назад я переехал в Тверь в княжий терем. По чину имею право, я наместник князя в городе и могу, да в общем-то и должен жить в его палатах. До сего дня мне мотаться с одного берега Волги на другой было не с руки. Главные дела были там, в новом городище, поэтому я и жил там, но сейчас уже середина сентября, неумолимо приближается время ежегодной зимней ярмарки. Центральные события очень скоро развернутся именно здесь в Твери.

У меня есть план, в котором эти собранные мною люди должны сыграть немаловажную роль. Скажу больше, от того, удастся ли мне заручиться их поддержкой, будет зависеть получится ли мне его провернуть или нет. Все эти мысли крутятся в моей голове, пока я всматриваюсь в хмурые бородатые лица.

Пауза затягивается, и, не выдерживая, Лугота подает голос.

— Пошто звал нас, наместник?

Остальные тоже как-то сразу оживились и молчаливо закивали, словно бы подтверждая закономерность вопроса.

Я еще не решил с чего начать, и мне очень хочется встать, зная что движение помогает сосредоточиться. Хочется, но я продолжаю сидеть. По местным меркам, чем степенней ведет себя собеседник, тем больше доверия он внушает, а беготня из угла в угол даже в нашем времени говорит о неуверенности.

Неожиданно вспоминаю одного университетского препода, что неизменно открывал экзамен одной и той же фразой — не знаешь с чего начать, начни с вопроса. Воспоминание оказывается как-нельзя кстати, и я следую совету.

— Почем нынче новгородцы и немчура зерно у вас покупает?

Вопрос вроде бы неожиданный, но мои гости воспринимают его как должное. Может быть, сказывается приближающаяся ярмарка и для каждого из них эта проблема одна из самых насущных. Ведь зерно — это главная товарная единица, все остальное так, мелочь. Воск, пенька, меха, всего этого у новгородцев и своего хватает. Да и у ордена тоже в достатке, а вот зерно, это да! Этого у них нет, и если с осени не закупят, то и в Новгороде, и в Ревеле, и в Дерпте к весне будут жрать кору и подметки.

Поэтому все основные деньги делаются на торговле зерном и не только в Твери. Вся Низовская земля продает хлеб в Псков, Новгород и в Орден. Частично у себя в городах, а в больше мере стараются привести сюда в Тверь, куда точно съедутся орденские и новогородские купцы.

Переглянувшись между собой, гости предоставили возможность ответить старшему, и тысяцкий выдал.

— Цена из года в год не меняется, по четверти гривны за два пуда ржи. — Проговорив, Лугота с интересом зыркнул в мою сторону, мол, к чему это я спрашиваю.

Едва он это сделал, как у меня уже не осталось ни малейшего сомнения, и весь будущий разговор выстроился в стройную цепочку.

Покачав головой, я изобразил возмущенную мину.

— Это же грабеж! Пошто дешевите-то так⁈

По тому как заинтересованно отреагировали мои слушатели, видно что до сего момента они так не считали и мое искреннее возмущение их явно смутило. Никто не любит, когда его держат за дурака. Степенные бояре нахмурились еще больше, а купцы даже начали оправдываться.

— Дак, куда денешься-то! Немчура с Новым городом сговорившись больше не дают, ни в какую, а продавать-то надо. — Алтын Зуб отчаянно почесал затылок. — Сукно нужно! Железо опять же… Да и продать эти товары можно дороже, как на Москве, так и во Владимире, да в Булгаре.

Бросаю на него вопросительный взгляд.

— А вы⁈ Вы сговориться не пробовали?

Алтын раздраженно машет рукой.

— Да я же говорю… Они ни в какую, грозятся уехать и товар свой весь обратно увезть. — Видя мою недоверчивую усмешку, он торопливо добавляет. — Мы же тут не одни торгуем. Низовские купцы тож. Мы не продадим, так новгородцы у Владимирцев, али у Суздальцев купят. — Он шмыгнул носом и утерся. — Они свое продадут, а мы ни с чем останемся.

Мысленно я довольно улыбнулся. Фраза купца как нельзя кстати легла в продуманную мной нить разговора. Чуть подначивая его, добавляю в голос немного иронии.

— Так что же, вы торгуете дома, а правила диктуют гости?

В ответ в сердцах резанул Лугота.

— Здесь на севере Господин Великий Новгород везде как дома. — Он мрачно взглянул прямо мне в глаза. — С ним связываться себе дороже. Чуть что, так они и за мечи могут взяться, им никто не указ.

Удивленно пожимаю плечами.

— Что, и князя своего не послушают⁈

Лугота лишь рукой махнул.

— У Новгорода князь, что перчатка. Захотели позвали, стал нелюб — прогнали. Нынешний-то Великий князь Ярослав лет десять назад, будучи князем Новгородским, пытался их как-то прижать, а что вышло… Большая война между братьями случилась, вот и все, а Новгороду шо хрен! — Он оправил бороду. — Да и то, это было когда кой-какой порядок еще держался, а сейчас… Сейчас вообще не поймешь, что творится. — Лугота вдруг уставился на меня пронизывающим взглядом. — Вот ты кто-такой⁈ Откуда взялся? Почему тебя нам какой-то степняк ставит, а сын княжий ему слова поперек не скажет.

Успеваю подумать, — «откуда он это знает?», — но вслух говорю так, будто последних слов и не слышал.