Тверской баскак. Том Четвертый (СИ)

Видя, что от председателя толку не будет, поднимаюсь сам. Нахмурив брови, повышаю голос.

— Прекратите, господа! Здесь ведь не базар, а палата князей Союза городов русских. — Тишина наступает почти мгновенно, и я продолжаю.

— По-нашему уложению, два голоса имеют только председатель палаты и консул Союза, все остальные по одному независимо от срока пребывания. Ежели кто-то хочет это изменить, то порядок известный. Представь свое предложение, и палата проголосует!

Вот теперь я вцепляюсь взглядом в Глеба Смоленского.

— Или ты не согласен, князь?! — Не давая ему вставить слова, повышаю голос и поворачиваюсь к Мстиславу Хмурому. — Или кто-то здесь думает, что ему закон не писан?!

Возразить мне никто не решается, и я также жестко обращаюсь к председательствующему Ярославу.

— Предлагаю, князя Мстислава Торопецкого лишить слова до конца сегодняшнего заседания и оштрафовать на сто пятьдесят рублей серебром.

У Торопецкого князя отвисла челюсть — полгривны для него существенная потеря. В палате повисла гнетущая тишина, и все взоры устремились на Ярослава. Что хотелось сказать Тверскому князю, я некогда не узнаю, но на открытую конфронтацию со мной он не решился.

— Согласен! — Еле слышно произнес он и уже торжественно во весь голос объявил. — Торопецкий князь Мстислав Изяславич за неподобающее поведение до конца заседания лишается слова и наказывается штрафом в полгривны серебром.

После этого я спокойно опустился в свое кресло, и заседание потекло в обычном русле. Эта эмоциональная схватка напомнила мне другой суд — тот, что случился под стенами Чернигова. Тогда в шатре ханского посланника Темулгена решался вопрос, кто имеет большие права на Черниговский стол.

В торце обширной юрты сидел сам нойон Темулген, рядом с ним два битигчи, тщательно записывающие за ним каждое слово. Справа от него мрачно настроенный Александр Ярославич, князь Киевский, с братом Даниилом, ныне князем Вышгородским. Слева князь Черниговский Всеволод Ярополскович и я.

Подъезжали к шатру одновременно, и пока телохранители нойона принимали коней и отбирали у нас оружие, мы вынуждено все вместе толклись у входа. Задрав головы, князья старательно делали вид, что не замечают друг друга, и лишь Александр, наградив меня испепеляющим взглядом, прошипел.

— Знал бы, что от тебя будет столько мороки, удавил бы собственными руками еще той зимой, и заступник бы твой не помог!

Я же тогда лишь смиренно улыбнулся ему в ответ.

— На все воля божья, князь!

Потом был суд, и ханский посланник выслушал обе стороны. Александр чувствовал себя уверенно, ведь всем было ясно — это заседание так, для проформы, а решение уже принято. Сартак уже все решил и послал нойона лишь для придания легитимизации и законности своего решения. Монголы чтят свои законы и требуют, чтобы подвластные народы исполняли свои. Особенно все, что касается престолонаследия, ведь на этом держится вся власть самих чингизидов. Только прямой потомок Чингиза и Борте имеет право на трон, и любое нарушение этого правила немыслимо. Этот же принцип законности и преемственности власти они проецируют и на всю империю, понимая, что любой прецендент, даже в далекой провинции, опасен, как та маленькая песчинка, что начинает страшную бурю.

За старшего брата говорил Даниил, он долго и занудливо описывал почти всю генеалогию ветвей Рюриковичей и в конце концов вывел, что Александр ныне старший в роду. Из этого он повел к тому, что хоть предки Александра никогда и не владели Черниговом, все равно у него больше прав чем у Всеволода, отпрыска боковой ветви Ольговичей, которая уже давно потеряла все права на Черниговской стол.

Темулген с завидным спокойствием выслушал эту длиннющую речь и, ничего не сказав, повернулся к Всеволоду, мол что ты скажешь.

За князя говорить начал я и сразу же согласился с доводами противоположной стороны, чем немало удивил всех присутствующих. Затем я озвучил главный постулат Русской правды о том, что старший в роду имеет право занять Великокняжеский стол, только если не имеется прямых наследников и прервана наследственная ветвь.

Поймав на себе удивленно-настороженный взгляд Александра, я с удовольствием выложил свои козырь.

— Князь Всеволод понимает неправомочность своей власти в Чернигове и потому добровольно передает власть в Чернигове законному наследнику.

Узкие брови монгола поползли вверх, демонстрируя непонимание о ком идет речь, и тогда я испросил у него позволения привести младшего сына Михаила Всеволодовича Черниговского.

— О благородный и справедливый судья! — Произнес я уже на родном наречии Темулгена. — Он ждет у стен шатра твоего милостивого позволения войти.

Монгольского нойона аж перекосило, такого поворота он явно не ожидал. Лишать законного наследника права на отцовский стол…! Таких полномочий у него не было, тем более что Всеволод сам «великодушно» отказывался от своего титула.