Тверской Баскак. Том Третий (СИ)

«Судя по скорости стрельбы, это стопроцентно лучник, арбалет так быстро не перезарядить. Как далеко он сейчас от меня?! Надо бы спровоцировать его на выстрел и броситься в рукопашную! Нет, если между нами сейчас больше пяти шагов, он успеет наложить новую стрелу прежде, чем я до него доберусь. Значит, надо тянуть до последнего, до дистанции одного прыжка!»

Взгляд падает на слетевшее с головы кепи, и в голове сразу же возникает картина из кинофильма — высунутую над окопом каску мгновенно пробивает пуля снайпера.

Аккуратно, чтобы не дай бог не высунуться над стволом, протягиваю руку и подтаскиваю шапку к себе. Прислушиваюсь! Шаги убийцы все отчетливей, но насколько он сейчас близко, понять невозможно.

Нервы на пределе, и страх опоздать с броском подгоняет и подгоняет. Стиснув зубы, уговариваю себя рискнуть и потерпеть еще пару секунд.

Козырек кепи зажат пальцами левой руки, правая стискивает рукоять ножа. Отсчитываю, раз, два, и медленно начинаю высовывать верх шапки. Дыхание замерло, и тут же как бросок змеи. Шрррр! Стрела уносит мой головной убор куда-то в ближайшие кусты.

Дальше уже включаются инстинкты. Мое тело взлетает на ноги, а взгляд различает лишь силуэт врага. Бросаюсь вперед и понимаю, поторопился. К счастью, враг тоже не железный, его рука, рванувшаяся было за стрелой, вдруг передумала и метнулась к ножу у пояса. Этот краткий миг сомнения подарил мне шанс, и я его не упустил.

Вылетевший клинок не успевает подняться для удара, как я уже сшибаю убийцу с ног. Лук отлетает в сторону, а мы оба катимся по земле, не давая друг другу подняться и воспользоваться оружием.

Острая вонь застарелого пота, скалящиеся зубы и чужая рука у меня на горле. Я давлю в ответ, но к несчастью, в борьбе мой противник явно искусней. Выскользнув из захвата, он уже насел сверху и давит всей массой. Мой клинок вылетел, даже не знаю когда, да мне в сущности и не до атаки. Обе руки лишь сдерживают нависший надо мной отточенный кончик ножа.

Давление все растет, а мои силы тают. Смерть неуклонно приближается к моей шее, и я чувствую. Не удержу!

«Гибкая ветка, твердая ветка! — Бьется бешеным пульсом в моем сознании. — Твердая сломалась…»

Мой разум словно говорит с моим телом, и они понимают друг друга. В один момент перестаю сдерживать бешеный нажим, одновременно толкая руки убийцы в сторону.

Хррр! Нож вспорол землю рядом с моей шеей, а убийца по инерции подался вперед. Скуластое лицо со сломанным носом прямо передо мной, и я резко бью лбом прямо в подставленную переносицу.

Приглушенный вскрик боли и потеря врагом концентрации. Всего на миг, но мне этого достаточно. Сталкиваю его с себя и вскакиваю на ноги.

Мой враг тоже торопится встать, но я на долю секунды быстрее, и мой удар в скулу валит его обратно на землю. Хороший удар с разворота в подставленную челюсть! Жаль только вложиться как следует не удалось. Противник вновь поднимается, и я уже готов добить его. Шаг вперед, замах, но этот гаденыш умудрился сохранить нож.

Блеснувшее лезвие ширкнуло по широкой дуге, и я еле успел отскочить. Теперь мы уже оба на ногах, и мой противник, утерев кровавые сопли, молча оскалился.

Преимущество вновь на его стороне, но сейчас мы оба не торопимся, давая себе возможность перевести дух и восстановить дыхание.

Впервые за все время схватки я могу рассмотреть своего противника. Коренастый широкоплечий мужик с тяжелой челюстью и глубоко посаженными глазами. Эдакий бультерьер в человеческом обличье.

Не спуская с него глаз и пользуясь паузой, быстро обшариваю взглядом траву вокруг. Моего оружия нигде не видно, и это вновь сводит мои шансы к нулю. Я хорошо понимаю, что увернуться от профессионального удара ножом возможно только в кино, но сдаваться не собираюсь.

Нервы натянуты до предела, разум отступил, и мною руководят лишь инстинкт и мышечные рефлексы. Перед глазами только противник, а я словно на ринге в далеком-далеком детстве.

«Держи дистанцию! — Кричит мне откуда-то из глубин памяти мой тренер. — Ты выше и руки у тебя длиннее, не давай ему войти в ближний бой!»

Пятясь назад, не позволяю убийце выйти на дистанцию удара, но и он не рискует вложиться в один решающий рывок. Его разбитый нос и развороченная челюсть слишком уж хорошо познакомились с моим кулаком и призывают его к осторожности.

Долго так продолжаться не может, я иду задом и не вижу куда, могу оступиться в любой момент, и тогда конец. Откуда-то из подсознания вновь всплывает тот давний бой и голос тренера: «Он ждет что ты оплошаешь и откроешься. Терпит твои удары и ждет одного своего шанса. Дай ему то, чего он хочет и встреть! Ты понял меня?!»

— Я понял, Виктор Петрович! — Шепчу я в какой-то гипнотической прострации. — Но у него же ведь нож! Вы что не видите?!

«Какой нож, соберись! — В голосе подсознания прорывается здоровая злость. — Это не нож, это перчатки так блестят!»

Противник делает угрожающий выпад, и уклоняясь, я вновь отхожу назад.

— Перчатки, перчатки! — Шепчу с каким-то остервенением и чуть припадаю на правую ногу, словно бы оступился.