Тверской Баскак. Том Третий (СИ)

Продолжаю читать дальше и вижу, что обрадовался я рано. Следующая же строка переворачивает все на сто восемьдесят градусов. В ней Хорезми пишет, что приехавший в мае князь Киевский Александр обвинил в утаивании большой части налогов своего брата Великого князя Владимирского Андрея. Эта новость пришлась ко двору как в шатре Батыя, так и у сына его Сартака, так как позволяла снять с них обоих вину и обвинить во всем князя руссов Андрея. Для еще большей убедительности и в наказание виновного Батый поручил собрать в помощь Неврюю еще три тумена и назначил поход на весну следующего года.

Отложив письмо, даже не знаю радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, события вроде как не сдвинулись по времени и не поменялись — это хорошо, а с другой, приближается страшная угроза и радоваться тут нечему.

К тому же получается, что большое нашествие все-таки накликал Александр, и это усугубляет неприятный осадок.

Едва подумал про Александра, как в памяти всплыл тот день, когда княжеская палата выдвигала своего кандидата на пост консула. Тогда все получилось занятно, даже приятно вспомнить.

Когда все уже расселись, Ярослав обратился к собранию с просьбой.

— Прошу уважаемую палату допустить моих братьев князя Киевского Александра и князя Московского Даниила на заседание.

Подняв голову, я обвел всех взглядом и, как председатель, спросил.

— Кто-нибудь возражает?

Возражений не последовало, и я подтверждающе кивнул Ярославу. Тот что-то шепнул боярину Малому, и уже через минуту в зал вошли Александр и Даниил. Они, как гости, сели в кресла у стены, а я открыл заседание.

После стандартной вступительной части, я задал присутствующим главный вопрос.

— Кого палата князей считает достойным выдвинуть на пост консула?!

Андрей Старицкий уже начал подниматься, чтобы произнести мое имя, как его опередил Клинский князь Василий.

— Я считаю, что лучше князя Киевского и Новгородского Александра Ярославича никто с этим делом не справится.

Он долго перечислял все заслуги князя, и все молча слушали. Лишь когда он закончил и произнес — предлагаю выдвинуть на пост консула князя Александра Ярославича, я встал и призвал собрание голосовать.

— Кто за Александра Ярославича?!

Помню, как нервно ударив молоточком в гонг, обвел взглядом почтенное собрание. Василий уверенно поднял руку и замер, недоуменно следя за лицами своих подельников. Бежецкий князь опустил глаза, делая вид будто уронил что-то на пол, Всеволод же Смоленский посчитал прятаться для себя зазорным и встретил вопросительный взгляд с вызовом, мол кто ты такой чтобы с меня спрашивать?! Ярослав, наоборот, продолжил невозмутимо сидеть как сидел, а Мстислав Хмурый дернулся было рукой, но увидев, что никто идею не поддержал, тут же убрал ее под стол.

Василий Клинский в полной тишине и одиночестве тоже испуганно опустил руку, и я с удовлетворением объявил.

— Кандидатура не прошла!

Едва я это произнес, как за спиной гулко хлопнула дверь. Даже не оборачиваясь, я понял, кто это так нервно покинул зал заседаний.

«Приятные моменты не грех и вспомнить!» — Улыбнувшись, возвращаюсь в реальность и, перечитав еще раз письмо, прихожу к выводу, что положительные моменты все же есть.

«Один из них — это то, что уже сейчас можно прикинуть численность будущего противника. Три тумена Батыя, плюс отряд Неврюя, это примерно тридцать пять тысяч всадников. — Задумавшись, понимаю, что это еще не все. — Раз Александр обвинил брата, то его обяжут тоже участвовать в карательном походе, это еще тысячи полторы-две».

Уставившись в темный угол, смотрю невидящим взглядом в никуда.

«Без малого сорок тысяч! Это охренеть, как много! Что я могу этому противопоставить?! Три пехотных полка — это почти одиннадцать тысяч. Два конных — еще тысяча! Всего получается двенадцать! Даже если я наберу еще бригаду-две, то их придется оставить в Твери на крайний случай. Итого двенадцать тысяч моих, если Андрея удастся уговорить не бежать, а драться, то еще максимум тысяч десять… Это все равно в два раза меньше!»

Встряхнув головой, напускаюсь на себя.

«И что! Разве не к этому я готовился?! У меня баллисты, ракеты…! У меня есть Союз городов в конце концов!»

И тут меня осеняет.

«Что это я! Примеряюсь к столкновению с Ордой так, будто это одного меня только касается. Это общая беда! И именно эту мысль надо довести до всех городов и князей. Грядет не разборка между Ярославичами за Великокняжеский стол, а Отечественная война за Землю Русскую!»

Осознав эту мысль, я стал лихорадочно соображать, как провести эту идею в жизнь. Телевидения, интернета тут нет, и идеологическая пропаганда ведется другими, но не менее эффективными средствами. Нужна только поддержка и время.

Тут я вновь глянул на полоску пергамента и улыбнулся.

«Ну, время у меня есть, а за поддержкой дело не станет!»

* * *